По щучьему велению

Погрузил я вёдра на салазки,

И пошёл на речку в январе.

Может мне, как и Емеле в сказке,

Повезёт со щукою в ведре?!

 

Зачерпнул из проруби поболе.

Глядь — башка зубастая торчит!

Мать честная! О спасеньи молит,

И по-русски внятно говорит.

 

Я её, родимую, скорее

В дом тащу, пока не померла.

Ведро к печке, там, где потеплее,

Чтоб она сговорчивей была.

 

Жинку обнял: "Щука обещала -

Заживём теперя как цари!"

Как всегда она заверещала,

Изо рта пуская пузыри:

 

"Шубу, шапку, мне из горностая,

И кастрюли все из серебра,

Бриллиантов полный таз, до края,

И матрас лебяжьего пера!

 

Что ещё хотела, уж не помню,

Сунул кукиш я ей прямо в нос:

"Вот свои желания исполню,

А твои, родимая, вопрос!"

 

Стала свёклой. Мама дорогая!...

Вышел в сени малость покурить.

Воротился, а она, рыдая,

Начинает щуку потрошить.

 

Мне бы жинку малость поумнее!

Сто желаний мог бы загадать...

Нету баб завистливей и злее -

С дуру счастье щучее сожрать!

 

Не бывать "по щучьему веленью",

"по хотенью" тоже не бывать.

Перестав внутри бороться с ленью,

Я на печку лезу горевать.

 

Где-то там царевна Несмеяна

Постареет в луже слёз одна.

От Царя — жестокого тирана

Разорится бедная страна!

 

Мне б дворец, карету золотую,

Мне бы бочку зелена вина!

Я б у щуки выпросил большую,

Да ухою чавкает жена.