Минус бесконечность
Посреди ночи Маркус сел на кровати, подтянув колени к подбородку, и задумался.
Пять лет назад Лиз призналась ему в любви.
Нет, всё было прекрасно, всё было просто замечательно.
Девушка, которую он буквально боготворил, призналась ему в любви. Первая, что само по себе уже было настолько поразительным, что повергло его в глубочайший шок. Юное, милое, невинное создание.
Тем страшнее была новость, которую он должен был ей сообщить.
- Лиз, мы не можем быть вместе, - голос Маркуса предательски дрогнул, но парень не подал вида, продолжив. - Я давно тебе сказать хотел...
Глаза Лиз можно было бы сравнить в этот момент с блюдцами, наполненными слезами. Только вот не стоило этого делать.
- У тебя другая, да??! - Возглас Лиз зазвенел в воздухе и разбился на крошечные кристаллы льда в сердце Маркуса.
Если бы она только знала, о чём сейчас говорит, глупая. Впрочем, это ему и так предстояло исправить - она должна была узнать.
- Лиз, мы не можем, - безразлично повторил он, - у меня нет НИ-КО-ГО, понимаешь? Нет.
- Что тогда??! - девушку трясло. По всему её виду было понятно, что она на грани - еще немного и истерики не избежать. "Собственно, а как ты это представлял себе, идиот?" - пронеслось в голове Маркуса, - "Надо было ей раньше сказать, а не тянуть до последнего."
- Я болен, сестренка.
Эти слова гулким эхом прокатились внутри грудной клетки Элизы и осели на связках, заставляя голос осипнуть.
- Болен... - повторила она.
Лиз прекрасно понимала, что это означает. В мире, который был привычным для нее, болезней не существовало - от всего были изобретены лекарства, и ни одно заболевание, которое раньше казалось бичом всего человечества, небесной карой, божественным возмездием (нужное подчеркнуть), сейчас не представляло угрозы.
Кроме одного.
Старость люди вылечить так и не сумели.
Но...
Маркус же так молод, ему всего двадцать пять, какая старо...
Этот вопрос и слетел с ее губ прежде, чем она успела додумать, как такое вообще может быть.
- Заболевание такое, - криво усмехнулся парень, - какая-то мутация или что-то в этом духе, сам до конца не понимаю. Доктора руками разводят, мол, все стали жить дольше, старость отступает за пределы двухсот лет...
Мы же с тобой по их меркам дети совсем, Лиз.
Девушка стояла, застыв. Как жена Лота, право слово. Маркусу хотелось дотронуться до ее ключиц и проверить - не стала ли она соляной статуей на самом деле - настолько бледной и прозрачной казалась ее кожа в наступавших сумерках.
Парень собрался с духом и продолжил.
- Так вот. Врачи не знают, что это и с чем связано. Но мой организм уже сейчас стареет с бешеной скоростью. Я могу даже до сорока не дотянуть, а это ведь самый рассвет жизни, Лиз. Столько путей, столько возможностей... Я, вероятно, уже буду мертв к тому времени, когда ты выйдешь замуж...
Эти слова дались ему с трудом. Он не мог представить себе того, что эта чудесная, нежная и хрупкая, как самая изысканная лилия, девушка может быть счастлива с кем-то другим.
- Маркус...
Каждое ее слово отталкивалось от другого, как маленькие мячики, выбивавшие музыку на струнах его души.
- Маркус, - сказала Лиз и заплакала. - Ты идиот.
В следующий момент ноги сами понесли её в его объятья. Ей было все равно, сколько ему осталось, может ли она заразиться тем, чем он болен...
Для неё перестало существовать всё, кроме желания обнять его и остаться в его жизни до самого её завершения.
Для него, впрочем, ничего иного также не оставалось - лишь она. Высушить её слезы, стирая со щек мокрые дорожки неумелыми пальцами. Обнять. И всё же, как в бреду, притронуться к ее ключицам. Губами. Вдруг она и правда из соли, и все происходящее - бред его больного от бессонных ночей и раздумий сознания.
Но нет. Она не была бредом. Лиз, ЕГО ЛИЗ, обнимала его и плакала, потому что ничего не могла сделать для человека, которого любила... Да больше жизни, наверное, и любила, кто знает...
Маркус пришел в себя и бросил взгляд на соседнюю половину кровати.
Элиза мирно спала, держа его руку в своих ладонях.
"Ну ничего," - сказал он сам себе, - "мы еще повоюем, Лиззи. Я так просто не сдамся, обещаю."
***
"Некролог от 15.07.2099
Сэр Маркус Причард скончался позавчера в своей квартире, в округе N. Мы все знали его, как человека, чья сила духа не раз помогала ему выбираться из самых тяжелых ситуаций.
Причард был врачом, что называется, от Высших сил. Создав с нуля свою независимую лабораторию по изучению аномальной скорости старения, Маркус Причард дал надежду многим из нас, надежду на жизнь, которая могла бы быть такой же полной и счастливой, как и у наших соотечественников. Если бы не становилась такой короткой.
Сэр Причард сам был узником этой болезни, поэтому сам опробовал на себе экспериментальную сыворотку, замедляющую аномально быстрое старение и отмирание клеток. К сожалению, эксперимент был неудачен, поскольку сыворотка действовала должным образом лишь в том случае, если начать ее применять к молодым людям до двадцати лет, что вчера и продемонстрировала всей широкой публике его жена, миссис Элиза Причард, также прекрасный врач и глубоко сочувствующий боли других человек, вылечив Мэттью Проспита, одаренного музыканта-сироту, которому оставалось жить около двадцати лет по самым точным подсчетам.
Дейли N приносит свои соболезнования вдове сэра Маркуса Причарда. Мы будем скорбеть вместе с Вами."
***
Элиза смяла газету и выбросила ее в печку для переработки мусора. Она не смогла помочь Маркусу, не смогла его спасти.
Какой теперь смысл. Формула уже завещана медицинским компаниям, Проспит проследит, чтобы завещание выполнялось, уж об этом она позаботилась.
Женщина вздохнула. У них с Маркусом было двадцать чудных лет. Они многого смогли достичь за крайне короткий срок. Но спасти любимого от старости ей так и не удалось.
Достав из кармана пузырёк, она чуть улыбнулась. Маркус был бы против, но Лиз не хотелось прожить оставшиеся до смерти сто с лишним лет, в которых каждое мгновение она помнила бы о том, как он любил ее.
Женщина присела на упавшую колонну рядом с могилой мужа.
"Прости," - подумала она, - "но я не оставлю тебя одного. Даже в смерти."
Пузырёк упал на могильную плиту, на которой было выбито лишь несколько слов.
"Маркус Причард, у нас будет бесконечно много времени. Твоя Элиза."
Пузырёк упал на могильную плиту из замёрзших навечно женских рук и разбился.
В осколках отразилось небо, словно замыкая все произошедшее в бесконечный поток.
Теперь у них и правда была бесконечность на двоих.
Минус бесконечность.
