Вечером, когда за окном стемнело, Павел вдруг начал собираться к одному из друзей, как обещал, ненадолго. Натке идти с ним не хотелось, так как на улице было промозгло. Но тут Нина Петровна позвала девушку в кухню и сказала:

- Наташа, собирайся, пойдёшь с Павлом.

- Зачем? Он желает сам сходить и меня с собой не звал, - ответила девушка.

- Натуля, ты всё время должна быть с ним. Это как нитка с иголкой. Куда он, туда и ты. Пойми, ты не должна его отпускать одного, - настаивала Нина Петровна.

Натке был непонятен мотив настойчивости матери Павла. Она решила уточнить:

- Но ведь когда меня нет в Алма-Ате, Павел свободно ходит к кому хочет, и я не контролирую его общение, да и не хочу ограничивать его свободу перемещения.

А сама внутренне встревожилась: «Может, мне что-то не договаривают?»

- Ты приехала к нему, поэтому желательно тебе быть с ним. Ходить туда, куда идёт мой сын, - сказала Нина Петровна.

Натка пожала плечами, но спорить не стала.

- Хорошо, я сейчас соберусь.

И пошла в комнату переодеваться в тёплую одежду.

- Ты куда? – спросил её Павел.

- С тобой пойду, - ответила девушка.

- Зачем?

- Ну... просто передумала. Ты же не будешь против того, чтобы мы вместе совершили прогулку? Постараюсь не мешать вашим переговорам.

- А тебе не будет там скучно? Я иду только по одному делу, которое нужно решить сегодня.

- Решай свои дела, а я тебя подожду. Зато воздухом перед сном вместе подышим, - настояла на своём Натка.

А на душе скребли кошки. Что-то ей не нравилось в сложившейся ситуации. Она как будто была лишней, или от неё что-то хотели утаить. Не нравилась сама идея: без желания Павла идти его сопровождать. Но против слова мамы пойти не посмела.

- Ну хорошо, - ответил Павел.

«Как хвостик», - злилась сама на себя Натка.

 

Молодые люди вышли из подъезда.

- Скажи честно, это мама тебя заставила со мной пойти? - спросил Павел.

- Нет, - коротко ответила Натка.

И, наверное, впервые ему соврала, от чего ей стало очень нехорошо. Благо, что было темно, а то бы он по лицу, которое залила краска стыда, понял, что Натка сказала ему неправду.

«Как я ненавижу ложь!» - корила Натка себя.

 

Они шли молча, глубоко вдыхая сырой воздух с терпким ароматом прелых листьев. А девушка всё накручивала себя: «Надо было остаться дома!» Наконец, они пришли к дому и поднялись по лестнице на третий этаж. Дверь открыл незнакомый Натке парень.

- А, привет, заходите! – поприветствовал он.

Натка с Павлом зашли в квартиру.

- Разувайся, пойдём, - предложил девушке Павел.

Но тут на неё нашло упрямство. Она покачала головой и сказала:

- Я подожду тебя здесь, в коридоре.

- Но вопрос, по которому я пришёл, может занять некоторое время, - пытался переубедить Натку Павел.

- Нет, - ответила Натка. – Я подожду здесь, в коридоре.

- Ну, как хочешь, - с едва заметной досадой в голосе ответил Павел.

Он разулся и прошел в освещённую комнату. А в коридоре хозяин квартиры даже не зажёг свет.

Натка стояла и съедала себя морально из-за такой абсурдной ситуации. Она не знала, на кого злиться больше: на себя, на него, на Нину Петровну? Девушка стояла в тёмном коридоре, подпирая стенку. А пройти в комнату не решалась, так как чувствовала себя лишним свидетелем.

 

Прошло минут десять. Павел вышел из комнаты, подошёл к Натке и сказал:

- Ну что ты упрямишься? Снимай пальто и пойдём в комнату!

- Нет, я уже дождусь тебя здесь, - ответила та.

- Почему ты такая упрямая? - вспылил парень.

- Такой мама родила, - выпалила в ответ Натка.

Павел развернулся и ушёл в комнату. А у девушки выступили на глазах слёзы. Но, надо было держать своё слово, не сдаваться.

Прошло ещё около получаса. Парни вышли из комнаты. Павел быстро оделся, обулся, попрощался с другом, и они с Наткой шагнули на лестничную площадку.

Павел вопросительно посмотрел на девушку, но она прервала его немой вопрос:

- Пожалуйста, ни о чём меня не спрашивай. Я чувствую, что не права, но в чём, ещё не разобралась. Оставь это на моей совести.

Павел слегка улыбнулся, обнял её за плечи, а потом сказал:

- Пойдём уже дышать воздухом перед сном.

И молодые люди побрели неспешно, ногами переворачивая сырые комки упавших листьев, которые до дождя намёл на тротуары ветер.

Натке почему-то хотелось плакать, но она сдерживала себя изо всех своих девичьих сил. Вроде, и никто не обидел, но всё равно было так обидно! И какая-то печаль теснила сердце: «Мы всегда понимали друг друга. Почему сегодня всё пошло не так?»

Уже стоя перед домом, Павел развернул Натку к себе и сказал:

- Всё! Хватит злиться. Не для этого мы приехали из Фрунзе в Алма-Ату, чтобы за такое короткое время выяснять отношения. У нас слишком мало времени. Жаль его будет тратить на пустые ссоры. Пообещай, что всё плохое мы оставляем здесь и сейчас, в этом сыром и противном дне. А за порогом квартиры живём по-прежнему: в любви и согласии. Да? - подняв пальцами подбородок, заглянул он во влажные глаза девушки.

- Да... Мне самой противно, когда я сержусь на тебя или на себя, или на нас обоих, я уже не знаю, на кого. Я оставляю здесь, на улице, всё плохое и обещаю: ни о чем не спрошу, ни в чём не упрекну!

- Вот и хорошо. А теперь скрепим клятву хороших отношений поцелуем. - И Павел притянул Натку к себе.

 

Они поднялись в квартиру, улыбающиеся. Лица обоих были красными от холодной погоды, носы шмыгали, но глаза блестели от радости примирения. Да и животы урчали, так как после осенней прогулки открылся зверский аппетит. Они ужинали, заглядывая друг к другу в тарелки, и, забирая из них лакомые кусочки, отправляли спешно в рот. Такова была их игра. Они откровенно хулиганили, и при этом в глазах обоих «прыгали чёртики».

 

Продолжение: https://poembook.ru/poem/1608662