в переулке на “пятой” агатовый смог окаймляет зажженные тусклые фары; из колонок смолою расплавленной фолк, воздух душный, дождливый

 

[по летнему пьяный]

 

обдувает, целует, доверчиво льнет

прилипает к одежде с ментоловым дымом

 

отнимаются губы, под кожей сироп, ты по ребрам обводишь гитарные риффы, оставляешь на шее букеты цветов, миллионы галактик и яркие солнца

 

время-крошево стынет, уходит под лед

 

здесь мы молоды

живы

свободны

 

смеемся, ударяясь неловко локтями о руль

распадаясь на атомы в теплых ладонях

 

мне семнадцать, и я, несомненно, влюблюсь [еще тысячу раз] но сейчас мы утонем, захлебнемся друг в друге, сыграем ва-банк, отпечатаем в памяти рваные вдохи

 

если жить только раз, то сгорая дотла, распивая с бокалов любовь

 

[невесомость]

 

—

 

в переулке на “пятой” рассветный туман распускает на стеклах хрустальные розы; воздух [пепельный] жжется под льющийся гранж, в никотиновой дымке разбитые грезы и улыбки, надетые наспех не так

 

несуразно, печально, почти что как в фильмах

 

наше небо — пустое

пора отпускать

 

только вряд ли мы сможем, упавши, привыкнуть

 

к притяжению

нитям

холодной земле

 

“на живую” тебя вырезаю из сердца

 

из колонок насмешливо: “never go back”

ты заводишь мотор

 

только нам

не согреться