Млечный Космос
То, что в этот раз кормление будет особенным, я понимаю, едва кладу ладони на налившиеся груди: пальцы начинает покалывать, а лица касается скользящий ветерок с запахом моря и молока. Я смотрю на непривычно тихого сынушку и ловлю взгляд посветлевших вишенок его глаз. Он улыбается и улыбка его волнами пробегает по позвоночнику и наполняет меня теплом и покоем…
Я беру сына на руки и он льнёт ко мне всем тельцем, обдавая мою шею лёгким дуновением вздоха облегчения, а ноздри неповторимым пряным запахом его головки. Сынушка мой… Счастье моё…
Он деловито втягивает в себя мой сосок и мы сливаемся в сокровенном единстве. Оно сакральное и языческое по своей первозданности, и жертвенное по сути – это жертва Жизни и Вечности, это жреческое действо и я Жрица Рода, а мой сын его Посланник. Но он ещё не понимает этого, он просто выполняет самую главную свою работу – впитывает с молоком Суть и Заветы Рода, Любовь и Извечное Знание Смысла Жизни.
Толчки, с которыми он принимает Материнскую Дань задают ритм моему сердцу и в эти мгновения мы оба совершаем Таинство и приобщаемся ко Вселенной…
Время останавливается и я впадаю в то особое состояние, когда самость растворяется в звуках, запахах и видениях. И в то же время каким-то шестым, седьмым и, Бог знает, каким ещё скрытым чувством я осознаю себя здесь и теперь, у себя дома с ребёнком на руках. И он опрастывает мою грудь, отчего в ней, у его губ, рождается сладкая боль, волнами бегущая по моему телу к чреву и чреслам и тающая в Храме зачатия жизни…
Я успеваю понять это и удивиться и столь простой мысли и тому, что одновременно со мной происходит что-то ещё, нечто чудесное и необъяснимое.
Корни волос становятся живыми и колкими и я чую, как волосы поднимаются вверх и вижу, как змеятся они в Космосе тонкими исчезающими в бесконечности нитями и как по ним звёздными блёстками бежит ко мне незримый ток энергии. А сама я становлюсь голубовато-белой рекой, струящейся по Млечному пути и принимающей в себя сотни, тысячи неисчислимых ручейков и потоков вязкого света .
Я наполняюсь силой, любовью и нежностью и ко мне приходит Знание того, что всё, чем я полна в эти минуты, переливается в моё дитя. Сердце начинает биться увереннее и ровнее и я сосредотачиваюсь на созерцании этого благословенного сосуда…
Осторожно снимаю пальцами испарину с лобика сына и он обращает на меня свой взгляд, будто хочет что-то сказать. Наверное то, что уже не голоден. Я улыбаюсь и сын отвечает мне тем же, выпустив сосок изо рта. Мы смотрим в глаза друг друга и блики наших зрачков сливаются в Свет. Сынушка, Ангел мой… Наелся?
Едва я посылаю в пространство эту мысль, сынок обхватывает влажными губками мой сосок и начинает играть, почмокивая и потягивая его и слизывая выступающие на нём капельки молока. Это неотъемлемая часть нашего сокровенного общения, похожая на благодарные поцелуи, которые я не променяю на поцелуи всех мужчин мира.
Солнышко моё, радость моя… Что-то ты у меня разыгрался… Говорят, это вредно, нельзя так баловать мальчишек… Ну, ладно, ещё две минутки, Тольке две…
Я рассеянно обласкиваю круглые пальчики на ножке сына и он приподнимает её, словно собирается бежать. И в этот момент меня посещает новое видение: сынок бежит по восходящей млечной нити, увлекая меня за собой ввысь, к далёкому светлому пятну. Куда ты меня тянешь, непоседа? А! В Бессмертие! Ведь ты мой посланник в Грядущее, моё обновление.
Опустив ресницы, чтобы полюбоваться его бегом, я вдруг чувствую… что мои колени становятся горячими и мокрыми… Ах, ты, шалун! Я беззвучно ахаю и заглядываю в блестящие вишенки. Сынок полон довольства и любопытства. И я начинаю тихонько смеяться: всё верно, сынушка! Надо же освободить место для следующего кормления.
И Чудо повторится. Какое счастье, что я Женщина и мне дано испытать Это!
_______________________________________________________
Коллаж автора. В центре композиции картина
Леонардо да Винчи «Мадонна Литта»
Я беру сына на руки и он льнёт ко мне всем тельцем, обдавая мою шею лёгким дуновением вздоха облегчения, а ноздри неповторимым пряным запахом его головки. Сынушка мой… Счастье моё…
Он деловито втягивает в себя мой сосок и мы сливаемся в сокровенном единстве. Оно сакральное и языческое по своей первозданности, и жертвенное по сути – это жертва Жизни и Вечности, это жреческое действо и я Жрица Рода, а мой сын его Посланник. Но он ещё не понимает этого, он просто выполняет самую главную свою работу – впитывает с молоком Суть и Заветы Рода, Любовь и Извечное Знание Смысла Жизни.
Толчки, с которыми он принимает Материнскую Дань задают ритм моему сердцу и в эти мгновения мы оба совершаем Таинство и приобщаемся ко Вселенной…
Время останавливается и я впадаю в то особое состояние, когда самость растворяется в звуках, запахах и видениях. И в то же время каким-то шестым, седьмым и, Бог знает, каким ещё скрытым чувством я осознаю себя здесь и теперь, у себя дома с ребёнком на руках. И он опрастывает мою грудь, отчего в ней, у его губ, рождается сладкая боль, волнами бегущая по моему телу к чреву и чреслам и тающая в Храме зачатия жизни…
Я успеваю понять это и удивиться и столь простой мысли и тому, что одновременно со мной происходит что-то ещё, нечто чудесное и необъяснимое.
Корни волос становятся живыми и колкими и я чую, как волосы поднимаются вверх и вижу, как змеятся они в Космосе тонкими исчезающими в бесконечности нитями и как по ним звёздными блёстками бежит ко мне незримый ток энергии. А сама я становлюсь голубовато-белой рекой, струящейся по Млечному пути и принимающей в себя сотни, тысячи неисчислимых ручейков и потоков вязкого света .
Я наполняюсь силой, любовью и нежностью и ко мне приходит Знание того, что всё, чем я полна в эти минуты, переливается в моё дитя. Сердце начинает биться увереннее и ровнее и я сосредотачиваюсь на созерцании этого благословенного сосуда…
Осторожно снимаю пальцами испарину с лобика сына и он обращает на меня свой взгляд, будто хочет что-то сказать. Наверное то, что уже не голоден. Я улыбаюсь и сын отвечает мне тем же, выпустив сосок изо рта. Мы смотрим в глаза друг друга и блики наших зрачков сливаются в Свет. Сынушка, Ангел мой… Наелся?
Едва я посылаю в пространство эту мысль, сынок обхватывает влажными губками мой сосок и начинает играть, почмокивая и потягивая его и слизывая выступающие на нём капельки молока. Это неотъемлемая часть нашего сокровенного общения, похожая на благодарные поцелуи, которые я не променяю на поцелуи всех мужчин мира.
Солнышко моё, радость моя… Что-то ты у меня разыгрался… Говорят, это вредно, нельзя так баловать мальчишек… Ну, ладно, ещё две минутки, Тольке две…
Я рассеянно обласкиваю круглые пальчики на ножке сына и он приподнимает её, словно собирается бежать. И в этот момент меня посещает новое видение: сынок бежит по восходящей млечной нити, увлекая меня за собой ввысь, к далёкому светлому пятну. Куда ты меня тянешь, непоседа? А! В Бессмертие! Ведь ты мой посланник в Грядущее, моё обновление.
Опустив ресницы, чтобы полюбоваться его бегом, я вдруг чувствую… что мои колени становятся горячими и мокрыми… Ах, ты, шалун! Я беззвучно ахаю и заглядываю в блестящие вишенки. Сынок полон довольства и любопытства. И я начинаю тихонько смеяться: всё верно, сынушка! Надо же освободить место для следующего кормления.
И Чудо повторится. Какое счастье, что я Женщина и мне дано испытать Это!
_______________________________________________________
Коллаж автора. В центре композиции картина
Леонардо да Винчи «Мадонна Литта»
