Бытовое

Мощь свирепого рыка пронзает эхом

Галереи, каморки и переходы.

Предсказуемость новой шальной потехи

Далеко превосходит прогноз погоды.

Волны гнева – по окнам (летит слюда лишь),

Сотрясают старинную кладку башни…

Ты устало и ласково наблюдаешь

Столь привычный, приевшийся рукопашный,

Подбираешь осколки разбитой вазы

В белоснежной, тобою белёной, спальне.

Предки смотрят с портретов, слегка чумазы -

Осуждают за копоть на покрывале…

 

На лугу за мостом – голосина трубный:

Снова чучело с палкой, в стальных доспехах.

Ах, «на бой» - начинаются танцы с бубном!

Значит, кто-то кого-то спасать приехал.

Если мост развести и закрыть ворота,

Да следить, чтобы ров не мельчал под кручей -

Он забудет и сам, что хотел чего-то.

Покричит и уедет – не первый случай.

Пара миль до трактира, и пиво – к вобле…

Наболтает с три короба, спляшет с саблей.

Утром выйдут газеты: «Огонь и доблесть!»

(Нам сперва их носили, потом отстали).

 

Ты – останешься.

День перельётся в вечер.

Тень от замка коснётся опушки леса.

Мы зажжём в канделябрах витые свечи -

Почитать про дракона и про принцессу…

Белоснежная спальня в привычном шоке,

Впечатлений хватило б на том преданий.

У тебя на ладонях следы ожогов.

У меня – неизбывный комок в гортани.

Наши земли обширны, права исконны,

По легендам в деревне слагают песни.

 

Ты всю жизнь приручаешь моих драконов…

А своих завести – недосуг, и тесно.