Бытовое
Мощь свирепого рыка пронзает эхом
Галереи, каморки и переходы.
Предсказуемость новой шальной потехи
Далеко превосходит прогноз погоды.
Волны гнева – по окнам (летит слюда лишь),
Сотрясают старинную кладку башни…
Ты устало и ласково наблюдаешь
Столь привычный, приевшийся рукопашный,
Подбираешь осколки разбитой вазы
В белоснежной, тобою белёной, спальне.
Предки смотрят с портретов, слегка чумазы -
Осуждают за копоть на покрывале…
На лугу за мостом – голосина трубный:
Снова чучело с палкой, в стальных доспехах.
Ах, «на бой» - начинаются танцы с бубном!
Значит, кто-то кого-то спасать приехал.
Если мост развести и закрыть ворота,
Да следить, чтобы ров не мельчал под кручей -
Он забудет и сам, что хотел чего-то.
Покричит и уедет – не первый случай.
Пара миль до трактира, и пиво – к вобле…
Наболтает с три короба, спляшет с саблей.
Утром выйдут газеты: «Огонь и доблесть!»
(Нам сперва их носили, потом отстали).
Ты – останешься.
День перельётся в вечер.
Тень от замка коснётся опушки леса.
Мы зажжём в канделябрах витые свечи -
Почитать про дракона и про принцессу…
Белоснежная спальня в привычном шоке,
Впечатлений хватило б на том преданий.
У тебя на ладонях следы ожогов.
У меня – неизбывный комок в гортани.
Наши земли обширны, права исконны,
По легендам в деревне слагают песни.
Ты всю жизнь приручаешь моих драконов…
А своих завести – недосуг, и тесно.
