ПЕНА
Плачет слезою сахар
Патокой винных страданий.
Лечит людей не знахарь,
Лечит людей отчаянье.
В воду ныряют рыбы,
Дабы проснуться завтра.
Катятся сверху глыбы
Над головою мрака.
Пляшет уныло ветер,
Просит нищенка света,
Сыпется с пальцев пепел –
В облако пыльное метит.
Скроется глаз от былины,
Ему больше нечего видеть.
Кровью плюются обиды,
В небе застывшие клином.
Лопастью рубит воздух,
Слабым крылом над мятой,
Кажется всё серьезно,
Когда уже кожа помята.
Тлеют безликие дети
В осени, что заржавела,
Криком расставили сети
В реку, что помутнела…
Наши цветы увядают,
Пылью погнившей надежды.
Время нас потеряет,
Оно нас на части порежет.
Цепью застопорит ноги,
Кляпом закроет горло,
От нас отвернулись боги,
Всё это похоже на горе.
Я ластиком вытру вены,
И мхом накрою сознание.
Вот губы умыла пена,
Вот строки затихли молчанием…
Патокой винных страданий.
Лечит людей не знахарь,
Лечит людей отчаянье.
В воду ныряют рыбы,
Дабы проснуться завтра.
Катятся сверху глыбы
Над головою мрака.
Пляшет уныло ветер,
Просит нищенка света,
Сыпется с пальцев пепел –
В облако пыльное метит.
Скроется глаз от былины,
Ему больше нечего видеть.
Кровью плюются обиды,
В небе застывшие клином.
Лопастью рубит воздух,
Слабым крылом над мятой,
Кажется всё серьезно,
Когда уже кожа помята.
Тлеют безликие дети
В осени, что заржавела,
Криком расставили сети
В реку, что помутнела…
Наши цветы увядают,
Пылью погнившей надежды.
Время нас потеряет,
Оно нас на части порежет.
Цепью застопорит ноги,
Кляпом закроет горло,
От нас отвернулись боги,
Всё это похоже на горе.
Я ластиком вытру вены,
И мхом накрою сознание.
Вот губы умыла пена,
Вот строки затихли молчанием…