Свеча в зеркалах
Господь, видящий тайное...
Закоулки закоулочков, где ни фонарей, ни фонариков -
только луна и спрятавшееся за железными заборами жилье.
Глубь глубины... Колодец колодцев...
Вдохнула в себя луна легкие облачка. Посветлело вокруг.
Справа - табличка с большими белыми буквами: улица Шоссейная.
На заборе напротив - табличка с буквами помельче: улица Станционная.
Выдохнула луна облачка: и один забор, и другой скрылись во мраке.
Померещилась несуразица? Невозможно стоять на двух улицах сразу, невозможно ехать, идти, плестись, колдыбать.
Не перекресток, не два не совпавших измерения.
Если ты спешишь от шоссе по Шоссейной, то не можешь в то же мгновение торопиться по Станционной.
Но неисповедимы пути... Непредсказуемы отражения...
И ведет тебя вперед вопреки всему от шоссе Шоссейная улица,
от станции - Станционная.
Обе таблички пялятся друг на дружку в неустойчивом свете луны.
Свеча в зеркалах - много свечей, и у каждой колеблется пламя по-своему.
Дмитрий ГАВРИЛЕНКО
Закоулки закоулочков, где ни фонарей, ни фонариков -
только луна и спрятавшееся за железными заборами жилье.
Глубь глубины... Колодец колодцев...
Вдохнула в себя луна легкие облачка. Посветлело вокруг.
Справа - табличка с большими белыми буквами: улица Шоссейная.
На заборе напротив - табличка с буквами помельче: улица Станционная.
Выдохнула луна облачка: и один забор, и другой скрылись во мраке.
Померещилась несуразица? Невозможно стоять на двух улицах сразу, невозможно ехать, идти, плестись, колдыбать.
Не перекресток, не два не совпавших измерения.
Если ты спешишь от шоссе по Шоссейной, то не можешь в то же мгновение торопиться по Станционной.
Но неисповедимы пути... Непредсказуемы отражения...
И ведет тебя вперед вопреки всему от шоссе Шоссейная улица,
от станции - Станционная.
Обе таблички пялятся друг на дружку в неустойчивом свете луны.
Свеча в зеркалах - много свечей, и у каждой колеблется пламя по-своему.
Дмитрий ГАВРИЛЕНКО