Памяти Паши тралмейстера, старого морехода
Попивал я зелье, пятый день подряд,
В это воскресенье «выстрелил снаряд».
Бегал зайчик по стене, белочка моргала,
Пил я утром воду с газом, но не помогала.
А потом за водкой сбегал, босиком и с бодуна,
Нервы лопались с угара, и трясло с колотуна.
Тяжело, не дышится, перегаром прёт,
Смотрят, улыбаются, никто не нальёт.
Нету дела никому, даже тем, с кем пил,
Никто рюмку не предложит, а своё пропил.
Нету денег на похмелье, нету на жратву,
На прилавке все за деньги, с горя зареву!
Помогите братья, люди, хоть бы четверть стакана’,
Был вчера я очень слабым - пропивали братана.
Перебрал немного с горя, знаю, лишку перепил,
И братишка пришёл с моря, у него потом гостил.
Не купить боярышник, кончился лосьон,
Колобродит шибко стерва, хоть названивай в ООН!
Так горит чегось, зараза, полыхает жар внутри,
На столе остались крошки и синеют сухари.
Нету чая и рассолу, в кране кончилась вода,
На столе стоит чего-то, а к нему есть провода.
Я в розетку их вставляю, может чая заварю,
Шандарахнуло меж очи, думал, что и сам сгорю.
На диване лежит дева, под столом пьянющий бич,
Видно сразу, он не местный, оказалось, что москвич.
Дева была с Вологды, в лагерях сидела,
Чудно, стерва, под гитару, про Бутырку пела.
Хриплый голос у неё и тоской пронизан,
Текст тех песен про тюрьму, у кого-то слизан.
Как поет, отрада! - синяя тоска,
Такая мне надо, тощая доска…
Закусить бы после рюмки, поесть зелени с сальцой,
Но ни рюмки не налито, да и вид не боевой.
Выворачивает жилы и желудок, как в тоске,
Нет ботинок у порожка и одна нога в носке.
Под глазами "пухлики", цветом не к лицу,
А соседка, улыбалась, мол так надо подлецу,
Напиваются без меры, нет мерила в голове,
Как появится здоровье, сразу очередь к вдове.
Понимаю, хороша, щедрая, зараза,
Опохмелит, если есть, да нальет два раза.
Вечерком слегка пригреет, после рюмки с ужином,
А потом ещё нальёт, говорит, заслужено.
Отработал на ура, она в удовольствии,
Приходи ещё с утра, будешь на довольствии.
Если силу всю пропил, ходишь неприкаянно,
Лучше с глазу удались, нет-пошлёт нечаянно...
Если я не похмелюся, разобью пустой пузырь,
А с утра возьму котомку и подамся в монастырь.
После пьяни и угару, отходили мы в тоске,
Что-то прыгало, пугало и давило там, в виске.
Прошло время, разболелся: почки, ноги и спина,
По Карелии в карете Пашку тащат взять вина.
В магазин везут в карете и в гараж попить, что есть,
Пропил все за эти годы, дом, семью и свою честь.
1982, штормовой февраль,Мотовский Залив,
БИ-3191 «Арсений Дубровский», ББГЛ.
© Copyright: Михаил Гринвич, 2016
Свидетельство о публикации №116042004577
