Ближе

Ближе к сердцу мне Маринино,

чем Марининой тома.

Я вхожу в странноприимные -

не дома, но терема.

Там в светёлках приготовлены

чистый мир, спокойный сон -

тяжкой жизнью не разгромленный

колокольный перезвон.

Не впорхнуть, хоть очень хочется,

в детский ветреный порыв -

стану истовой начётчицей

"домарининской" поры.