Кошь

На медовой заре, до разбега высокого солнца,

приходила ко мне золотая пушистая Кошь.

Изумруды-глаза, два бездонных зеленых болотца,

мне дырявили душу, как остро наточенный нож.

Выгибалась дугой, подставляла лохматую гривку

под случайную ласку, небрежно мотая хвостом.

Прикрывала глаза, две зеленых миндальных оливки,

и урчала - да так, что подрагивал старенький дом.

Иногда соглашалась из чаши хрустальной напиться,

на еду не велась - не прельщал ее даже паштет.

Говорила, что ночью поймала шальную жар-птицу, -

не решила еще, может, съест ее, может быть, нет.

Кошь вела разговор про нелегкую бабью планиду,

что кошачья судьба, мол, нисколько не проще людской.

От кота не дождешься ни мыши, ни тощей ставриды, -

всё сама да сама, ну а век-то кошачий какой...

Уходила в рассвет. Солнце резво качалось на ветках,

высыхала роса, облака затевали конкур...

Растворялась, как дым, только долго хромая кушетка

сохраняла тепло. И звучало волшебное "мур".

 

...Я вставала во тьме. Открывала окно нараспашку

находила в тумане две точки смарагдовых страз,

доставала из шкафа любимую Кошину чашку

и готовилась слушать неспешный кошачий рассказ.

То про бабушку рысь, то про деда - лихого бандита, 

потерявшего глаз в передрягах весенней войны.

Про беспечных котов. Без досады, но с легкой обидой,

потому что коты никогда не бывают верны.

Мне не верил никто.

Убеждали, что просто приснилось.

Говорящих зверюг не бывает в природе, хоть плачь...

Соболезно вздыхали.

Смотрели с испугом. Крестились. 

Сокрушались, что нужен, наверное, опытный врач.

 

...Я стою у окна.

Не минуть мне больничных заслонов.

И не вымарать имя из графика всех процедур.

А в воронке листвы кувыркается рыжий котенок -

Изумруды-глаза. И картавое нежное "мур".

Одиноко мелькает пушистая мягкая холка,

юркой кисточкой хвост и пятно на боку, словно брошь...

Воспаленную плоть разрывает над локтем иголка,

И по капле идёт в мою вену химический дождь.

Утром снова обход. Эскулап в белоснежном халате

Мой нащупает пульс и, с десяток вопросов задав,

лоб нахмурит. А Кошь пробежится по душной палате

и шепнет мне на ухо:

"Я здесь... я с тобой... навсегда..."