"На душе у нас тревога:

Хулиганов стало много,

Хулиганы не дают спокойно жить,

То в окошко камень кинут,

Из кармана ножик вынут.

Брат сказал--"Пойдём в милицию служить."

 

Я ,Колька и Женька сидим на полу в коридоре общежития и дурными голосами распеваем дурацкую песенку. Причина нашего внеурочного веселья--белые северные ночи. Солнце, прокатившись по кругу, спряталось за ёлки, но темноты нет и в помине. Солдатские одеяла, которыми мы занавешиваем окна, не помогают. Свет просачивается во все щели и гонит сон. На волейбольной площадке "румыны" из Кишенёва пытаются обмануть природу, изнуряя себя кожаным мячом. Наше хоровое пение носит элемент риска. Дверь, под которой мы расположились, ведёт в комнату Сергея, мастера спорта по-существу и сержанта милиции по факту. До нас доносится его недовольный голос:--"Пацаны. Идите на фиг." В голосе слышится явное нежелание вставать, и это придаёт нам отваги.

 

"Прихожу я раз к Наташе,

В милицейской форме нашей"...

 

Сергей появляется неожиданно и хватает меня за шиворот. Вскакиваю, ныряю ему под руку, пытаясь вывернуться, но не тут-то было. Делаю рывок в сторону, Сергей переносит вес на одну ногу, и я мгновенно подсекаю. Он валится на пол и увлекает меня. Мои не полных семьдесят не пляшут против его девяносто. Через секунду он прижимает мою морду к линолеуму и тянет руку на "болячку". Отчаянно колочу по полу свободной рукой:--"Сергей, прости засранца. Больше не буду". Мы поднимаемся. Колька и Женька хохочут в конце коридора, готовые мигом вылететь на улицу. Отряхиваю пыль с одежды, а Сергей задумчиво размазывает грязь по голому телу. Усмирять нас он выскочил в трусах. Берём "шильно-мыльные" принадлежности и бредём в душ. Какой теперь к чёрту сон.

После вынужденного купания идём к Сергею. Он срывает с окна тёмное покрывало и выключает ненужную лампочку, выставляет на стол все запасы: трёх литровую банку с компотом, овсяное печенье и конфеты. Достаёт из холодильника варёное мясо в фольге. Я отрицательно мотаю головой , и он обречённо вздыхает.

"Дурацкий вес. Жру сутками напролёт, и всё девяносто один. Абрамыч требует ещё килограмм шесть набрать".

"Когда соревнования?"

"Через неделю в Киров едем".

Сергею уже двадцать, он на два года старше меня. Мечтает отобраться на первенство Союза и стать призёром. Это позволит ему просить перевода в центр.

"Доконает меня север. Зимой спать хочется, потому что ночь, а летом не высыпаешься --день бесконечный."

В Сосногорск он попал по распределению, после техникума. Чтобы не загреметь в армию, вступил в "Динамо" и теперь раскаивается.

"Отслужил бы в спортроте два года и свободен, как ветер."

Сергей детдомовец и после службы мог ехать куда угодно.

Я сходил на кухню и налил из чьего-то чайника тёплой воды. От сладкого меня слегка подташнивало.

"Тебе сегодня на работу?"--спросил Сергей, когда я вернулся.

"До понедельника в Печоре в командировке. Секретарша за коробку конфет подмахнула пять дней лишних".

"Вечером в зал приходи. Поработаем над проходом в ноги".

Сергей считал, что ему не хватает скорости и брал меня на тренировки, как более быстрого. А по-моему, ему не хватало спортивной злости. Он и на ковре такой добрый , как в жизни. На соревнованиях в Ухте отпустил соперника с удушающего приёма, пожалел. Его тренер, Абрамыч, не возражал против моего участия в спарринге. Он ещё надеялся прибрать меня к рукам.

"Через полгода кандидатом в мастера станешь !"-заверял тренер.

Но я уже был кандидатом год назад ,и мне не понравилось.