Не новость
Ближе к полночи сторож прошёлся по главной аллее,
На чугунных воротах поправил висячий замок,
И от факта наличия водки авансом хмелея,
Отхлебнул из горла, потому как сдержаться не мог.
На могиле уселся, почистил сушёную рыбу,
А сухарики с пивом оставить решил на потом.
И опёршись усталой спиной на гранитную глыбу,
Поделился кусочком чехони с приблудным котом.
А когда от «Столичной» внутри у него потеплело,
Обратился к коту, «беломориной» пыхая в ночь:
«Тут, под нами лежат два истлевших от времени тела –
Раньше срока из жизни ушедшие папа и дочь.
Этот папа когда-то был в городе главным бандитом.
В девяностые годы застрелен – такие дела...
И девчонка жестоко была вместе с папой убита.
Ей трёх лет не исполнилось даже, когда умерла.
Знаю, Барсик, что ты не поверишь в досужие бредни,
И на кладбище всякому мнится, мол, мы не одни,
Но гнетёт ощущение, будто их видел намедни…
Будто где-то всё время поблизости ходят они…».
Ночь была хороша. Пахли мёдом цветущие липы,
Стрекотали сверчки, пели птицы, шуршала трава.
Кот расширил зрачки, на мгновенье отвлёкшись от рыбы:
У могилы возникли в мерцании два существа.
Импозантный мужчина по лысине сторожа гладил,
Что-то тихо шептал и всё время смотрел на часы,
А двухлетняя девочка в кукольном пышном наряде
Безуспешно пыталась кота ущипнуть за усы.
Кот доел, облизнулся и медленно вытянул спину.
Для него эти мёртвые люди не новость давно.
Не накормят, как их ни проси, но и камень не кинут.
В нашем сумрачном мире такого народа полно…
Пьяный сторож внезапно расплакался. Детская ручка
За вспотевшую шею неловко его обняла.
И поняв, что добавки сегодня уже не получит,
Кот ушёл в темноту по своим полуночным делам.
