Не новость

Ближе к полночи сторож прошёлся по главной аллее,

На чугунных воротах поправил висячий замок,

И от факта наличия водки авансом хмелея,

Отхлебнул из горла, потому как сдержаться не мог.

 

На могиле уселся, почистил сушёную рыбу,

А сухарики с пивом оставить решил на потом.

И опёршись усталой спиной на гранитную глыбу,

Поделился кусочком чехони с приблудным котом.

 

А когда от «Столичной» внутри у него потеплело,

Обратился к коту, «беломориной» пыхая в ночь:

«Тут, под нами лежат два истлевших от времени тела –

Раньше срока из жизни ушедшие папа и дочь.

 

Этот папа когда-то был в городе главным бандитом.

В девяностые годы застрелен – такие дела...

И девчонка жестоко была вместе с папой убита.

Ей трёх лет не исполнилось даже, когда умерла.

 

Знаю, Барсик, что ты не поверишь в досужие бредни,

И на кладбище всякому мнится, мол, мы не одни,

Но гнетёт ощущение, будто их видел намедни…

Будто где-то всё время поблизости ходят они…».

 

Ночь была хороша. Пахли мёдом цветущие липы,

Стрекотали сверчки, пели птицы, шуршала трава.

Кот расширил зрачки, на мгновенье отвлёкшись от рыбы:

У могилы возникли в мерцании два существа.

 

Импозантный мужчина по лысине сторожа гладил,

Что-то тихо шептал и всё время смотрел на часы,

А двухлетняя девочка в кукольном пышном наряде

Безуспешно пыталась кота ущипнуть за усы.

 

Кот доел, облизнулся и медленно вытянул спину.

Для него эти мёртвые люди не новость давно.

Не накормят, как их ни проси, но и камень не кинут.

В нашем сумрачном мире такого народа полно…

 

Пьяный сторож внезапно расплакался. Детская ручка

За вспотевшую шею неловко его обняла.

И поняв, что добавки сегодня уже не получит,

Кот ушёл в темноту по своим полуночным делам.