Лошадей двадцать тысяч...

Александру Назаренко
и экипажу теплохода "Шота Руставели"

Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты -
И хрипят табуны, стервенея, внизу.
На глазах от натуги худеют канаты,
Из себя на причал выжимая слезу.

И команды короткие, злые
Быстрый ветер уносит во тьму:
"Кранцы за борт!", "Отдать носовые!"
И - "Буксир, подработать корму!"

Капитан, чуть улыбаясь,-
Молвил только "Молодцы",-
Тем, кто с сушей расставаясь,
Не хотел рубить концы.

Переход - двадцать дней, - рассыхаются шлюпки,
Нынче утром последний отстал альбатрос...
Хоть бы - шторм! Или лучше - чтоб в радиорубке
Обалдевший радист принял чей-нибудь SOS.

Так и есть: трое - месяц в корыте,
Яхту вдребезги кит размотал...
Так за что вы нас благодарите -
Вам спасибо за этот аврал!

Только снова назад обращаются взоры -
Цепко держит земля, все и так и не так:
Почему слишком долго не сходятся створы,
Почему слишком часто мигает маяк?!

Капитан, чуть улыбаясь,
Молвил тихо: "Молодцы!"
Тем, кто с жизнью расставаясь,
Не хотел рубить концы.

И опять будут Фиджи, и порт Кюрасао,
И еще черта в ступе и бог знает что,
И красивейший в мире фиорд Мильфорсаун -
Все, куда я ногой не ступал, но зато -

Пришвартуетесь вы на Таити
И прокрутите запись мою,-
Через самый большой усилитель
Я про вас на Таити спою.

Скажет мастер, улыбаясь,
Мне и песне: "Молодцы!"
Так, на суше оставаясь,
Я везде креплю концы.

И опять продвигается, словно на ринге,
По воде осторожная тень корабля.
В напряженье матросы, ослаблены шпринги...
Руль полборта налево - и в прошлом земля!

1971