Крыльцо увито розовым вьюном...

КРЫЛЬЦО УВИТО РОЗОВЫМ ВЬЮНОМ...

 

Крыльцо увито розовым вьюном.

Прохладой веет под сосновой крышей.

Когда-то здесь за дружеским вином

Я сиживал с соседом дядей Мишей.

 

Был дядя Миша лыс и коренаст,

С мальчишеской веселостью во взоре.

«Давай-ка ешь... Поди, забыл про нас...

В большие люди вышел, ясно море!»

 

Отшучиваясь, я ломал калач,

Ещё горячий от печного пыла,

И хорошо, да так, что просто плачь,

За пиршеством негромким этим было.

 

А вечер гас.

За сеткою вьюна,

Сквозь розовый узор неприхотливый

Была ограда в сумерках видна,

С поленницей, сараем и крапивой.

 

Кончался день, и я читал стихи,

И дядя Миша слушал хитровато.

«Ну, что же, ясно море, не плохи,

Да о себе, пожалуй, многовато.

 

Оно, конечно, супротив души

Письмо и то не шибко-то напишешь...

А ты попробуй всё же... Напиши...

И озоглавь: «Стихи о дяде Мише»...

 

Я улыбался. Слушал листьев шум.

И обещал, что к будущему лету

«Стихи о дяде Мише» напишу

И в гости обязательно приеду.

 

... Крыльцо увито розовым вьюном.

Пронизан воздух комариным звоном.

А дядя Миша где-то там, в ином,

Неведомом, нездешнем, отрешённом.

 

Наверное, сейчас от пуха бел

Зелёный холм под тополиной тенью...

Весёлые я написать хотел

Стихи о дяде Мише...

Не успел...

Печальные сложились, к сожаленью.