Старею, брат

Старею, брат, а это - ох непросто,

Давно остепенился бы, да вот

Романтика проклятых девяностых,

Душе никак покоя не дает.

 

На ней и так - заплата на заплате...

И часто в лабиринте серых дней,

Она, как наркоман, здоровьем платит,

Вдыхая пепел юности моей.

 

С него штормит, но все одно - обманет,

Хмельные зори старого двора

Исчезнут... и запрячутся в тумане

Осколки вдрызг убитого вчера.

 

А те барыги сумрачного царства,

Что двадцать лет назад, впуская в мир,

Плескали мне в стакан вино бунтарства,

Нальют кряхтящей старости кефир.