Дверь

закрылась дверь и я едва успел

увидеть как качаются в прихожей

пальто, зонты и веточки омел

под люстрой, в потолок надёжно вросшей

откуда-то снаружи. изнутри

такого света нет и быть не может.

и я шуршу пакетом у двери,

в надежде, что зайти ещё предложат.

там добрый смех, - наверно, торжество

и простота, и красота убранства,

все в сборе за одним большим столом,

вино рекой, но никакого пьянства.

меня прогнал рассерженный консьерж,

я вышел на метель, в толпу и холод.

хоть режь ножом, темно, зато рубеж,

которым город до костей распорот,

отчётлив стал теперь, как никогда.

а из окна кричат "теперь уж сами!"

и безымянные доселе семена

шевелят почву, проростая именами.

откуда-то, как будто изнутри

гремят ключи и свет включён. тревожно

горят сутулые стальные фонари

и по-другому быть уже не может.