Эта пятнадцатилетней давности история вдруг всплыла в памяти и никак не хочет уходить...

Видимо пришло время рассказать её тебе.

В то перестроечное безвременье я оказалась не у дел со своим музыкальным, никому нафиг не нужным образованием. Мне предложили поработать в лагере для людей, как теперь принято называть, с ограниченными возможностями. Месяц у Балтийского моря! С радостью согласилась! До чертиков надоело сидение дома без дела...

Погода явно благоприятствовала нам, что достаточно редкое явление на Балтике, даже в июле. Мне выделили отдельную комнатушку, где я и обустраивалась, как могла, наводила уют в унылом интерьере, когда ко мне постучался и, не дожидаясь ответа, ворвался подросток, на вид лет десяти.

-Привет! Я Гедиминас, можно к вам в гости?

Пацан шустро обошел мою комнату, по ходу еле касаясь всех предметов, мебели, разложенных вещей. Меня это особо не удивило. Знала же, что приедут ребята с недугом...

-Заходи, я Данута,- поздоровалась и тут только поняла,- мальчик был абсолютно слепой.

Сияющая белозубая улыбка, добродушный толстячок с пустыми глазницами...

Он будто обнюхивал комнату и все, что в ней находилось.

Я пыталась справится с охватившим меня волнением и с жгучим чувством жалости к ребенку, а его «Здравствуйте, я Гедиминас» уже раздавался в соседней комнате...

В течение часа он обежал весь пансионат, со всеми перезнакомился, у всех «осмотрелся».

Позже я поняла, что кавычки к понятию «осмотрелся» лишние. В тот же день мне выделили старенький телик, чему была несказанно рада. Вечером опять пожаловал мой сосед, со звонким княжьим именем Гедиминас! Обойдя мою комнату, он тут же отметил, что я переставила мебель, разложила вещи, и появился телик...

Коим образом он сумел запомнить эти мелочи? Ведь в тот день он обежал почти все комнаты трехэтажного пансионата, и умудрился запомнить все и у всех... непостижимо...

Наутро мне по долгу службы надо было посетить всех жильцов, в том числе и Гедиминаса.

На стук отозвался мужской голос.

-Войдите!

В комнате сидел парень лет двадцати и слушал музыку. Им оказался старший брат Гедиминаса, с не менее звучным княжьим именем Миндаугас. Спокойное, неулыбчивое лицо, совсем не похож на своего брата, подумалось мне. Парень поднялся навстречу...

Те же пустые глазницы... Казалось душу кто холодом окатил...

Как такое возможно, почему, за что? ... Рой мыслей, догадок и непонимания...

Позднее, уже познакомившись с замечательными, сильными духом, зрячими родителями, я узнала всю их историю.

Мать рассказала, как долго, лет десять почти, не решалась родить еще одного ребенка.

Но страх за сына, который останется на этом свете без близкой, родной души, все же превозмог...И женщина решилась...

Не возможно описать то горе и разочарование, когда родился второй незрячий сын...

Многие бы сломались! Видимо такие испытания, быть может, покаяние господь посылает лишь самым сильным, или тем, кто должен стать сильным...

Отец, при минимальных средствах (мать не работала, лишь подсобное хозяйство), собственноручно, из старых, собранных по дворам великов, смастерил два тандема!

Они околесили на них всю Прибалтику, Калининградскую область, передавая по пути все знания, прививая все навыки, так необходимые в жизни каждого мужчины. Мальчишки научились всему: разводить костер, готовить еду, рыбачить, чинить велики, а позднее и старенький, добрыми людьми подаренный жигуленок.

Поразительные, светлые и добрые люди. И ни одной жалобы, или роптания на Бога. Ничего!

Мне стало стыдно за свою, им совершенно ненужную, скорее неприемлемую жалость. Серьезный урок!

Мы подружились с пацанами: Устраивали дискотеки, в которых диджействовал Миндаугас, ходили в город, катались на каруселях и многое еще чего.

Сразу за нашим пансионатом было поле, на котором паслась соседская буренка. Она проводила там весь день. Хозяйка приходила в обед, доила, перевязывала на новое место, и уходила до вечерней дойки...

Как-то под вечер мы пошли на луг собирать цветы. Ребята знали все названия, цвет, формы, всему были обучены, и по книжкам, и по рассказам матери, и наглядно...

Буренка внимательно наблюдала за нами. И когда мы подошли, видимо слишком близко, заволновалась и начала пятиться от нас...

-Кто тут? - лицо Гедиминаса засветилось озорной улыбкой и любопытством.

-Коровка, ты видел когда-нибудь её?- сказала и запнулась от неловкости за свое «видел»...

-Неа, никогда не видел. Мама рассказывала и читала сказку про коровку. Можно, я её посмотрю, потрогаю,- поправился, чтобы мне, видимо, стала понятнее его просьба.

Мы начали медленно подходить к буренке, она пятится от нас. Я остановилась, и пыталась объяснять мальчишке, что коровка нас боится, и убегает... Гедиминас отпустил мою руку и пошел к буренке сам, на звук, запах, уж и не знаю, как он определял её место нахождения. Корова не шелохнулась. Тут я заволновалась. «Во дура, потащила, мало ли чего, вдруг поранит!»

-Не иди один, подожди, я с тобой,- и двинулась вслед.

Корова занервничала и начала уходить в сторону. Я остановилась, корова тут же успокоилась и с явным интересом уставилась на Гедиминаса. Он же, не переставая говорить, продолжил свой путь...

-Не бойся меня, я тебя не обижу, я только хочу посмотреть на тебя, потрогать.

Я не дышала! Мальчик меж тем вплотную подошел к животному и начал гладить. Корова, казалось, замурлычет от удовольствия.

-Какая ты хороша, большая! Какие у тебя рожки, я думал, они другие, страшные, а они гладенькие и красивые. А какая у тебя мягкая шубка. Какие большие глазки, длинные реснички. Ты очень красивая коровка! Какой у тебя смешной хвостик. Как косичка у Юрате! Миндаугас, иди сюда, посмотри, какая она хорошая! Я люблю молочко, оно вкусное! Спасибо тебе, коровка!

Все это время старший брат молча прислушивался к происходящему. Я взяла его за руку, и намеревалась подвести к корове. Но та тут же начала волноваться...

Я отпустила руку, и Миндаугас пошел на зов брата один. Корова не шелохнулась!

И теперь я уже наблюдала, как оба брата разговаривая, гладили животное. Та принимала их со спокойствием и полным доверием. Кто объяснит мне, почему?

По тому ли, то от них, в отличии меня, не исходило волнения?

А может Ангелы мальчиков успокаивали её и дали возможность коснуться, УВИДЕТЬ...

Прошло пятнадцать лет с той поры. Я их посвятила работе с людьми ограниченных возможностей... Странное определение. Возможности порой безграничные, просто иные...

Дай им Бог! ...

 

2013