Сперва железо ржавое на крыше...

* * *

 

Сперва железо ржавое на крыше

Слоистой язвой ржавчина проточит;

Затем цепочкой капли, словно мыши,

В сухом чердачном хламе затопочут;

 

Затем они зачмокают невнятно,

Сочась из швов на потолке беленом,

И на побелке возникают пятна

Занятней тучек в небе полудённом.

 

И, убаюкан мерною капелью,

Я в них впиваюсь полусонным взглядом,

Чтобы увидеть их виолончелью,

Листом кувшинки или женским задом.

 

Глядеть так сладко из-под одеяла,

Чтоб капель назреванье и паденье

Выкручиванье лампы мне являло,

И поцелуи, и процесс доенья.

 

Обои словно клеены на вырост

И складка вспучивается за складкой,

И острым жальцем ласковая сырость

Мне лижет аденоиды украдкой.

 

И серебрится наподобье плюша

Иссосанная гнилью древесина,

И белые оборочки и рюши

Являет плесень дерзко и невинно.

 

Паркет, как роженица, изнывает, –

Вот снова, вздувшись, доски закряхтели;

Стремительно жилище догнивает,

Но я не поднимаюсь из постели.

 

Бессмысленна унылая забота,

Которая тягается с судьбою:

Судьба всегда вдруг совершает что-то –

И все решается само собою.

 

Личинкой нежась в коконе постели,

В бульонной атмосфере теплой плоти,

Я знаю: мудрость в этом нежном теле,

Противящемся тягостной заботе.