Я и Домовой

Ночью как то просыпаюсь,

Чую, что не по себе.

Глаз тихонько открываю,

Что к чему не соображаю -

Кто-то ходит по избе.

Я крещусь тремя перстами -

Так как думал, что жена,

С бородою и усами.

Пригляделся – ни хрена.

 

Пот холодные прошибает,

А жена спокойно спит.

Онемев, слюну глотаю,

И её локтём толкаю.

Хрен там – в две ноздри сопит.

А Оно всё подступает,

Я спиной вдавил кровать.

Убежать не успеваю,

Что же делать?! Твою мать!

 

Наклонившись надо мною,

Пальцем манит за собой.

Я слегка трясу башкою,

И держась чуть стороною,

Шлёпаю за ним босой.

В темноте прошли на кухню,

И Оно включило свет.

Я на стул с размаху рухнул,

Вижу, там какой-то дед.

 

И росточком-то с полметра,

Но до пола борода.

Перхотью обсыпан щедро,

Шляпа мятая из фетра.

В общем, парень хоть куда!

Из одежды, лишь рубаха,

Да и ту бы постирать.

Что я испытал от страха,

Даже трудно передать.

 

Тут ко мне он подступает,

И качая головой,

Нос усами задевая,

Грубым голосом вещает:

«Я твой местный Домовой.

Так что, друг мой, не стесняйся,

Надо дело обсудить.

Ко мне – Прохор, обращайся.

И не «бзди». Чай будешь пить?»

 

Пересохшими губами,

Тихо промычал я: «Нет».

Сам же всё косил глазами -

Где же угол с «образами»?

Хоть его в квартире нет.

Но рукой махнув, смирился.

Понял – нечего терять.

К краю стула притулился –

Приготовился внимать.

 

«Мы с тобою не в «месткоме»,

Но ведь, если посмотреть,

Это словно в аксиоме -

Днём, за весь порядок в доме,

Должен ты душой болеть.

Ночью – тут другое дело.

Домового времена.

А в итоге, в самом деле?!

Нет порядка, ни хрена!

 

Вроде ты мужик степенный,

А как сядешь матч смотреть,

Наступает перемена -

Вдруг орёшь, как оглашенный,

Можно просто обалдеть.

Хоть из дома разбегайся,

Если смотришь «выездной».

Ты не очень забывайся,

На часы смотри, родной.

 

Водку пьёшь ещё к тому же,

Крошки в стороны летят.

Думаешь твой тост Им нужен?

Бут забил – ты, как контужен -

Ржёшь, как стадо жеребят.

Людям утром на работу,

А тебе всё «хоть бы хны».

Ладно, хоть когда суббота.

В будний день – то отдохни…»

 

Тут и я расправил плечи,

К холодильнику привстал.

Благо рядом, недалече,

А «запас» там обеспечен,

И «Кедровицу» достал.

А рука уж не дрожала -

Быстро сгоношил на стол -

Пару рюмок, хлеб, да сало,

Пока Прохор речи вёл.

 

«А теперь и ты послушай -

Если ордер у меня,

Ты здесь парень, только служишь.

Где орать, как пить, что кушать,

Здесь решать уж буду я!

«Авангард» для нас «святое»!

Это для тебя – табу!

А узнаю, что плохое -

Ненароком зашибу!

 

Лучше нам с тобою, дядя,

Преспокойненько дружить.

Может на хоккей «подсядешь»?

Иногда и на ночь глядя,

Сможешь водочки налить.

Вот куплю тебе беруши,

Чтоб от криков не страдать.

Затолкаешь на ночь в уши,

И спокойно будешь спать».

 

Прохор рюмку опрокинул,

И в затылке почесал.

Так и сяк видать прикинул,

От стола стул отодвинул,

Встал и руку мне подал.

Снизу вверх, он тёплым взглядом,

Посмотрел в мои глаза,

Тихо басом глуховатым,

Чуть смущаясь мне сказал:

 

«Я давно за Вас «болею»,

Только вот никто не звал.

От трансляций я балдею,

Попроситься сам робею,

Вот и лезу на скандал.

Брошу старые замашки,

Буду я, клянусь башкой,

В вашей «девятиэтажке»,

Самый лучший Домовой!»

 

«Закрепили» соглашенье.

Я поплёлся досыпать,

Ну а Прохор с наслажденьем,

И в хорошем настроенье,

Стал квартиру убирать.

Обусловились, мы вместе,

Матч со «Слованом» включить.

Он сказал, поставит тесто,

Ну а я чего «налить».

В.В.П.03.12.2016