Сон императора
Наверно я грешник, и Рая не стою,
И Ад для меня – только призрачный дым.
Я стольких людей в жизни вел за собою,
Был, если не богом для них, так святым.
Пускай говорят: воздается по вере,
И душу по смерти ничто заберет.
Но вот же, я вижу, вселенские двери:
Литая решетка и страж у ворот.
Скажи мне, о ключник, скажи, о великий,
Неужто допущен до райских я врат?
Неужто увижу священные лики?
Кто я для тебя? Лишь французский солдат.
Давно уж победы во мраке истлели,
Давно уж корона скатилась с чела.
Неужто меня, в моем скорбном уделе
Теперь божья милость зачем-то нашла?
И голос ответил, да только не с неба,
И ключник суровый все так же молчал.
« А помнишь ли ты, как на острове Эльба
Мне грешную душу свою обещал?
Потом Ватерлоо, Святая Елена…
Увы. Но ведь были и лучшие дни.
Сто дней перед мукой последнего плена
Ты был императором. Вспомни о них».
Конечно же, помню. И это не мало.
Однажды сказал я в бреду иль во сне,
Что душу отдам, если в теле осталась,
Тому, кто вернул бы империю мне.
Как холодом веет от ангельских крыльев.
Печаль в ясном взоре Святого Петра.
Запахло вдруг серой, и в облаке пыли
Разверзлась у ног моих в пекло дыра.
«Не думай, мой друг, ты не раб и не пленник.
По воле своей ты пойдешь ли со мной?
Порой Люциферу нужней собеседник,
По нраву ему император земной.
Шагни лишь вперед, не страшась этой бездны.
Твой выбор не сложен – один только шаг.
Ведь ты не боялся (о да, мне известно!)
Мешать с мышьяком благородный коньяк».
Я знаю, я сплю. И мне все это снится.
Земной и небесный не страшен мне суд.
В походной палатке под Аустерлицем
Вздремнул император на пару минут.
Приснится ж такое! Наверно, усталость.
И правда, свалил меня с ног этот бой.
Но что-то царапнуло сердце, осталось…
Святая Елена? Есть остров такой…
А жизнь после смерти – лишь глупая вера.
К чему тогда все, что достигнуто мной?
За смертью лишь тьма! Слышен смех Люцифера:
«Увидимся вскоре, за жизнью земной!» 2012
И Ад для меня – только призрачный дым.
Я стольких людей в жизни вел за собою,
Был, если не богом для них, так святым.
Пускай говорят: воздается по вере,
И душу по смерти ничто заберет.
Но вот же, я вижу, вселенские двери:
Литая решетка и страж у ворот.
Скажи мне, о ключник, скажи, о великий,
Неужто допущен до райских я врат?
Неужто увижу священные лики?
Кто я для тебя? Лишь французский солдат.
Давно уж победы во мраке истлели,
Давно уж корона скатилась с чела.
Неужто меня, в моем скорбном уделе
Теперь божья милость зачем-то нашла?
И голос ответил, да только не с неба,
И ключник суровый все так же молчал.
« А помнишь ли ты, как на острове Эльба
Мне грешную душу свою обещал?
Потом Ватерлоо, Святая Елена…
Увы. Но ведь были и лучшие дни.
Сто дней перед мукой последнего плена
Ты был императором. Вспомни о них».
Конечно же, помню. И это не мало.
Однажды сказал я в бреду иль во сне,
Что душу отдам, если в теле осталась,
Тому, кто вернул бы империю мне.
Как холодом веет от ангельских крыльев.
Печаль в ясном взоре Святого Петра.
Запахло вдруг серой, и в облаке пыли
Разверзлась у ног моих в пекло дыра.
«Не думай, мой друг, ты не раб и не пленник.
По воле своей ты пойдешь ли со мной?
Порой Люциферу нужней собеседник,
По нраву ему император земной.
Шагни лишь вперед, не страшась этой бездны.
Твой выбор не сложен – один только шаг.
Ведь ты не боялся (о да, мне известно!)
Мешать с мышьяком благородный коньяк».
Я знаю, я сплю. И мне все это снится.
Земной и небесный не страшен мне суд.
В походной палатке под Аустерлицем
Вздремнул император на пару минут.
Приснится ж такое! Наверно, усталость.
И правда, свалил меня с ног этот бой.
Но что-то царапнуло сердце, осталось…
Святая Елена? Есть остров такой…
А жизнь после смерти – лишь глупая вера.
К чему тогда все, что достигнуто мной?
За смертью лишь тьма! Слышен смех Люцифера:
«Увидимся вскоре, за жизнью земной!» 2012
