Волчьи сказки

Я как было стою перед ряженой перед суженой.

Обездвижила взглядом, слезами обезоружила.

«Что ж ты, глупая, к полнолунию напророчила?

Дело к ночи-то.

 

Ну, смотри, коль хотела, я суженый твой, я ряженый,–

Кровь с лица вытираю ладонью – так что ты скажешь мне?

Не такого ждала? В книгу жизни беду накликала?

Счастье выпало»

 

А девИца стоит. На пол капают слезы горькие.

Страх ланиты покрыл белой краскою, губы – коркою.

Шелохнуться не может. А в горнице стол осиновый

Пахнет псиною.

 

«Страшно, радость моя? Оттого-то глаза печальные?

Вот подарок тебе, горемычная, на венчание. -

Я швыряю к туфлям ее, - только что задран стаею -

Тушку заячью. -

 

Что застыла, Маруся? Скорее садись мне на спину.

Ты увидишь, как листья в ночи заиграют красками.

А ведь в наших краях предо мною любая девица

Степью стелется»

 

Побледнела луна. Тишина воцарилась в горнице.

Встрепенулась Маруся, взметнулась как птица-горлица.

В отражение в зеркале, вскрикнув, подсвечник кинула

Ночка минула.

 

Тут сбежались подружки: Маруська, ну как твой суженый?

- Лысый?

Старый?

Горбатый?

Хромой?

Контуженный?»

Лишь печально вздохнув, на осколки взглянула маменька:

«Не поранилась?»

 

А Маруся глядит, как девчата хохочут весело,

И невольно смеется: «Ох, девоньки, что пригрезилось»

Но сметая осколки, взглянуть в отражение девица

Не осмелится.

 

Как забрезжил рассвет, успокоилось сердце юное.

Поселились в нем ласковой мамы слова разумные.

Лишь собаки, скуля, по двору волокут, играючи,

Тушку заячью.