Просыпается матушка Русь-15

ПРОСЫПАЕТСЯ МАТУШКА РУСЬ

 

Сквозь вихри веков

 

Время разбрасывать камни,

и время собирать камни...

Екклесиаст, 3, 5

 

(Продолжение)

 

ЧТО ВЫ ОТВЕТИТЕ,

ЗЕМНЫЕ БОГИ? (название главы)

 

 

РАЗГОВОР С АТЕИСТОМ

Н. ДЕМЕНТЬЕВЫМ

 

– Где нам столковаться!

Вы – другой народ!..

Мне – в апреле двадцать,

Вам – тридцатый год.

Вы – уже не юноша,

Вам ли о войне...

– Коля, не волнуйтесь,

Дайте мне...

 

Эдуард БАГРИЦКИЙ.

«Разговор с комсомольцем

Н. Дементьевым»

 

– Где нам сговориться!

Вы – Кащеев брат!

Мне – всего лишь тридцать,

Вам – за шестьдесят.

Вы активный житель

Только лишь во сне...

– Коля, не спешите,

Дайте мне...

 

Я родился в эру,

И она – не сон.

Власть давила веру

Красным колесом.

Кто её науськал? –

Силы лжи и зла.

Ведь Святою Русью

Прежде Русь была.

 

С пылу да с наскока,

Чтоб в веках не пасть,

Стать на место Бога

Захотела власть.

Но без Бога сложно.

Как ни назови,

Ложный путь безбожный –

Это путь в крови.

 

Вся сама с собою

Власть передралась,

Тем, кто злее, с бою

Отдавая власть.

Тех, кто поумнее,

Изводить взялась.

К стенке – кто не с нею,

Кто ходил не в масть.

 

А потом крестьянству

Наступил каюк.

Словом, окаянства

Расширялся круг.

К лагерям острожным

Очередь идёт –

Неблагонадёжным

Стал честной народ.

 

Ну, а чтоб рутинным

Идеал не стал, –

По рабочим спинам

Крепче кнут хлестал.

Но рубцы на спинах –

Не из тех затей!

Полки в магазинах

Делались пустей.

 

Словом, через годы

Выплыл факт такой,

Что в стране свободы

Нету никакой.

Гнев людской копился,

И – небес закон –

Взял и развалился

Красный Вавилон...

 

– Ефремов, довольно!

Что за бред!

Религия уволена

За выслугой лет.

Это же убого,

Это же позор –

Всё лишь в воле Бога

Видеть до сих пор.

 

Человека воля –

Двигатель в стране...

– Не волнуйтесь, Коля,

Дайте мне...

На свою лишь силу

Да на плеть из воль

Верили в России

Власти. Но изволь

 

Усмотреть, что вышло

Из «больших идей».

Из свободы – вышки

Сотен лагерей.

Из земли крестьянам –

Пустырей кольцо

Да дворцы с фонтанами

Нынешних дельцов.

 

Из былых заводов

Для мастеровых –

Свалка для отходов

И храненья их.

Из культуры массам –

Шоу-срамота,

Где вытьё, балясы,

То есть – пустота.

 

Из образованья –

Гибель сельских школ,

Платовыжиманье

С тех, кто нищ и гол.

Из гуманной сферы –

Хуже, чем под дых:

Рай миллиардерам,

Ад для остальных.

 

Ну и из служенья

Тем, с кем рядом жить, –

Полное забвенье

Тех, кому служить.

Так какая сила –

Дьявола оплот –

Всё переменила

Ровно на испод?

 

Добрая затея,

А в итоге – зло.

Что ему, потея,

Вызреть помогло? –

Злоба и безбожье,

С совестью разлад.

Правда станет ложью,

Если чёрту брат.

 

– Ефремов, постойте!

Ваши речи – бред.

И во мне нисколько

Бога тоже нет.

Только жизнь от этого

Вовсе не плоха,

Как и без поэтова

Вашего стиха!

В фирме за компьютером

Смену просижу,

В разговоре мудром

Мысли освежу.

В скайпе, меж делами,

Спор у нас ей-ей,

По сравненью с вами

В сотню раз умней!

 

Вечером в бард-клубе

Шоу и пивко,

Секс мы тоже любим,

Вот и жить легко.

Утром из «берлоги»

На своём «шасси».

Ну а чтоб о Боге,

Боже упаси!

 

Я, как небожитель –

В жизни, не во сне...

– Коля, обождите,

Дайте мне...

С веком истекала

Красной жизни мгла.

Русь страдать устала,

Русь изнемогла.

 

И как неба милость –

Рухнул каземат.

Вера возродилась,

Церкви вновь звонят.

Но от дней безверья

К Богу впереди –

Словно из похмелья

К трезвости идти.

 

Так нам нынче нужен

Массовый порыв,

Повсеместный, дружный,

Словно рек разлив!

Ведь одним потоком

Легче одолеть,

Что таким широким

Стало за сто лет.

 

И когда единство

Позарез нужно –

Этакое свинство,

Как со дна бревно:

Неонигилисты

Всплыли без стыда,

Словно коммунисты

В прежние года.

 

Чем же их безверье,

Прошлый стыд и срам

Нынче в высшей мере

Приглянулись вам?

Я, пожалуй, знаю

Истинный ответ.

Это – хата с краю,

Совести запрет.

 

Это – меньше делать,

Власть не обличать,

И за это денег

Больше получать.

Это – с иномаркой,

Это – с дачей быть,

Это – ночь с сударкой

Жарко проводить.

 

Это – чтоб дорога

Мягкою была.

Это – чтоб без Бога,

Чтоб в тенётах зла.

Так зачем вам строгий

Православный Бог?

Вон Его с дороги! –

Лучше уж в острог.

Вам в любую стаю,

Даже к палачу,

Лишь бы – что желаю,

Лишь бы – что хочу.

 

Но учтите – эти

Промелькнут года,

А на том на свете:

Ждёт – сковорода.

И уж тот, кто зыбко

Вас по жизни вёл,

С мерзкою улыбкой

Костерок развёл.

 

Строже зава в школе

Подземельный «гусь»:

– Где же этот Коля?

Прямо не дождусь!

И никто не скажет

В адской той стране:

– Коля, без замашек,

Дайте мне...

 

 

МЫСЛИ УРАЛЬСКОЙ ФЕЛИЦИИ

О ЮВЕНАЛЬНОЙ ЮСТИЦИИ

 

Нынче бабушка Фелиция

Задала вопрос прямой:

«Ювенальная юстиция –

Это что за зверь такой?

 

Лет уж сто по воле Божией

Я средь всяких див живу,

Но такого, сплошь негожего,

Не видала наяву.

 

Хорошо, что хоть по радио

Дали знать про молодцов –

Где и сколько поднагадила

Рать невидимых бойцов,

Ювенальных юстицов.

 

Словно бомбу водородную,

В страшной тайне эта рать

Строит планы жизнь народную

В самый ближний срок взорвать.

 

И хоть, в общем, дурни дурнями

(Ум не нужен, чтоб крушить), –

Незатейливо придумали,

Как такое совершить.

 

Что в России было главное?

Что всегда боялся тать?

Это сила православная –

Уважай отца и мать.

 

И всегда семейство дружное,

Где единство, мир и труд,

Было лучшее оружие,

И поспорь попробуй тут!

 

Если нет раздора дерзкого

Между сыном и отцом,

То и плану изуверскому

Не свершиться нипочём.

 

Пусть числом своим немереным

В наши враг придёт края –

Строем строгим и уверенным

Выйдет каждая семья.

 

И опять Россия-матушка

Отобьётся от орды.

И детьми полна оградушка,

И опять цветут сады!

 

Но беда, коль червоточина

Вековой устой изъест,

И угрозой дома отчего

Станут зависть и протест.

 

И взметнёт междоусобица

Свой давно избитый меч,

И благая жизнь угробится,

И одно ей – в землю лечь.

 

И тогда уж, точно, подлости,

Как невзгоды, поджидай –

То ордой нагрянут половцы,

То с ордой придёт Мамай.

 

Ведь в беде и в благоденствии

Корешки одни видны:

Что на поприще семейственном –

То на поприще страны.

 

И не зря, назло лишениям,

Наши предки на земле

Первым делом отношения

Прочно ладили в семье.

 

Чтобы радости и горести –

Только вместе, сообща

Корни ведали и поросли,

Без зазнайства и без гордости

Свой семейный воз таща.

 

Вместе – в поле, в храме Божием,

В огороде, за столом,

Уж немножко в чем-то схожие

С нашим Господом Христом.

 

А случись недоумения,

Примиряла всех, крепка,

Как совет-прозренье гения,

В жилах тятькина рука.

 

Угощала подзатыльником,

Ложкой щёлкала мальцов,

А ещё, щедрей навильника,

Подсыпала леденцов.

 

И подспудно помнил батюшка:

Воспитанью щедрый срок –

Лишь когда лежит дитятюшка

На скамейке поперёк.

 

И под солнышком, под тучею,

В вере зрели времена,

И семья была могучею,

И могучею – страна.

 

Но, душонушки нахальные,

Встали жизни поперёк

Эти тати ювенальные,

Сатаны бодливый рог.

Гонит их идея тухлая,

Никакого нет житья, –

Чтоб Россия наша рухнула,

Чтобы рухнула семья.

 

И летят во все отдушины

Их змеиные слова,

Что у нас в стране нарушены

Подрастающих права.

 

Вон на Западе – свободища!

Каждый маленький жилец

Сам творит деяний полчища –

Не препона мать – отец.

 

А у нас – не лезь на дерево,

Не ходи на красный свет;

Что бедняжечки ни делают –

Никакой свободы нет.

 

Потому, мол, и юстиция

Ювенальная нужна,

Чтоб порхал свободной птицею

В юных душах сатана.

 

Чтоб обиды им навеивал

На родителей своих;

Чтоб с ухмылочкой Кощеевой

Подавали в суд на них.

 

И когда засудят «деспотов»,

А детишек отберут –

На семье российской крест тогда,

И Россиюшке капут.

 

И совсем мечта исполнится,

Как пройдут из края в край

Тьмы и тьмы хазар да половцев,

И с ордой придёт Мамай.

Неужели, – люди русские!

Православные сыны! –

Мы безвольными моллюсками

На позор обречены?

 

Неужели волей Вышнею –

Как воришек и лжецов –

Из России вон не вышвырнем

Ювенальных юстицов?

 

Встанем тесным ополчением,

Чтоб родня, семья, страна

Вновь наполнились значением,

Как в былые времена!

 

И чтоб новых дней Фелиция

Задала вопрос чудной:

«Ювенальная юстиция –

Это что за зверь такой?»

 

Но никто, и даже радио,

Не ответили бы ей,

Зная в мире много разного,

Но про это безобразие

Ни словечка – хоть убей!

 

28 апреля 2011 года,

Четверг Светлой седмицы.

 

 

 

ВОТ ТОЛЬКО Б ОН

НЕ ДОГАДАЛСЯ...

 

Отцу Владимиру Зязеву,

митрафорному,

65-летнему

 

Я думал, что пришла хана –

Себя читать я не умею.

Но тут спасла меня жена

Сноровкой дикторской своею.

 

Под пенье радиоструи

Она из ямбов и хореев

Читала опусы мои,

Но под фамилией Андреев.

 

Всё было славно, по уму,

Но кое-что неладно было –

К Андрею, деду моему,

Бесследно слава уходила.

 

Он был хороший человек,

Но, есть большое подозренье, –

Не написал за целый век

Ни одного стихотворенья.

 

Всю жизнь он сеял да пахал,

И вот такая вышла штука –

Теперь он славу получал

От виршеплётистого внука.

 

Я к славе холоден вполне,

Она не водка и не сало.

Но почему-то шибко мне

Надоедать бесславье стало.

 

Уж я не мальчик! Шестьдесят

Давно, как батюшке, с хвостищем.

А всё без славы. Говорят,

Так и помрёшь, наверно, нищим.

 

Но славный батюшка, мой друг,

В своих беседах сокровенных

Мои стишата как-то вдруг

Читать и нощно стал и денно.

 

Прочтёт и тут же бросит в зал,

В эфирное, точнее, море,

Что вирши эти написал

Мой лучший друг, Ефремов Боря.

 

Да ведь еще расхвалит так

И душу грешную потешит,

Что всякий мой и друг и враг

Затылок сивый свой почешет.

 

И добрых слушателей рой

Пошёл звонить и днём и ночью,

Что, дескать, батюшка герой,

И я герой с ним, между прочим.

 

И электронное письмо

(Теперь не в почести бумага)

Пришло нам с батюшкой само

Из запредельного Чикаго.

 

И снова говорится в нём,

Что с интересом неизбежным

Нас ночью слушает и днём

Раскидистое зарубежье.

 

И вновь героями зовут

Во времени, мол, нашем новом.

И что потомки нас почтут

Горячим благодарным словом.

 

А впрочем, подвиг тут какой?

Ну, языки подразвязали,

Ну, о беде страны родной

Мы правду-матушку сказали...

 

Не знаю, может, кто сбрехал,

Но ратник правды Евтушенко

Раз передачу услыхал

И прослезился: – Женька! Женька!

 

Ты громом яростным гремел,

Ты тряс правительства, народы,

Но пересилить не сумел

Священника из той породы,

 

Какую на Руси зовут

Крапивным семенем от века.

Откудова он взялся тут?

Не слышал громче человека!

 

Как будто ста церквей набат,

Его слова гремят над миром.

И это нынче стар и млад

Считают радиоэфиром.

 

Дай пару слов и мне сказать,

Уж силы в лёгких не хватает,

А он, в разэтакую мать,

Опять Ефремова читает!.. –

 

Поэт сквозь талсинскую ночь

Свою излить пытался душу.

А я-то был совсем непрочь

Беседу батюшкину слушать.

Ишь как грохочет и поёт,

Ну а местами – просто тает...

И снова за душу берёт,

И снова душу вынимает...

 

Конечно, это Божий дар!

Здесь, на Урале, а не в Талсе!..*

Вот только б он не догадался

Просить за чтенье гонорар!

 

21.02.2011 г., день.

 

* Талса – один из город в США, где после турне по России живёт русский поэт Е. А. Евтушенко

 

Небольшие поэмы этого цикла и многие стихи следующего прочитаны отцом Владимиром в «Беседах о вечном»

на православном радио «Воскресение»

 

(Продолжение следует)