10. Библиотека
Как только мы официально познакомились с Антоном, я думала, что-то изменится, уже не будет тягостного ожидания чуда, но оно осталось. Не только осталось, но еще больше усилилось. Нас все сильнее тянуло друг к другу, мы стали друзьями. Каждый день просыпаться с одной мыслью – он ждет меня на остановке автобуса, и засыпать с мыслью, что он есть, просто есть в моей жизни. Какое же это счастье, что он есть!
Весна дарила нам все свое естественное богатство, будила самые сокровенные желания, что-то жгло, просыпаясь внутри, радовало своим сиянием, превращая каждый день в ожидание бесконечного праздника или в бесконечное ожидание праздника.
Глаза в глаза – смотреть не насмотреться, слово к слову – говорить не наговориться, слушать не наслушаться, дышать не надышаться.
Открываю окно на восход
И смотрю в этот мир, не дыша,
И на миг оставляет душа
Свою келью сердечных забот,
Пролетит над землею любя
Этот самый таинственный мир
И, где утро венчает восход,
Словно струны лучи теребя,
Тронет песню лазоревых лир,
А потом, завершая полет,
По пути поцелует тебя.
После занятий девчонки не ждали меня уже, они убегали дружной мило щебечущей стайкой, их удалявшиеся фигурки затушевывал солнечный свет, и я оставалась в его потоках одна. Вездесущий ветер приносил запах нового приближавшегося лета, и я уже заранее стала ощущать тянущую изнутри тоску. Ощущение незавершенности чего-то важного преследовало каждый толчок пульса, я успокаивала себя простыми мыслями о будущем. Ведь у нас с ним еще так много дней впереди, ну подумаешь лето. Но мысли о лете без него вновь возвращали чувство гнетущей тоски.
А на переменах мы встречаемся в коридоре, иногда выходим на ленте. Мы не можем наговориться, нам так много надо сказать друг другу. Вот только говорим всегда не о том, иногда наивно путаясь в словах, и даже прикоснуться друг к другу не можем.
Ну, вот и кончилась четвертая пара, звонок. Через минуту они выйдут на крыльцо, он постоит, провожая девчонок своими приколами, будет просить конспекты или о чем-нибудь серьезном разговаривать с Юлькой. А потом они все разойдутся, и он догонит меня, словно случайно здесь оказавшуюся, и мы пойдем на дальнюю остановку автобуса. А завтра у меня пять пар по расписанию, и он будет сидеть на скамейке, листая тетради, словно готовясь к встрече с преподавателем, но, вдруг передумав, зайдет в фойе и дождется меня.
Однажды мы встретились после занятий и пошли на дальнюю остановку автобуса. И со временем мы стали ходить туда все чаще: это было наше время, время нашей весны. В этих прогулках мы слушали капели марта, пережидали первые дожди апреля, слушали грозу и прыгали через потоки талого снега в начале мае. Сегодня было солнечно, тепло и ароматы юных цветов яблони вмешивались в нашу беседу.
- Ты знаешь кто самый страшный догмат в истории человечества? – Антон решил поделиться очередными философскими мыслями.
- Нет, - я чуть не прыснула со смеху оттого, что слабо представляла, кто такой догмат в принципе.
- Мой отец! – вскрикнул Антон и сам заулыбался, глядя на то, как я растерялась, - знаешь, что он мне сказал?
- Что?
- Что я еще не должен бриться, представь себе, я должен ходить обросшим как обезьяна. Вот смотри, - он демонстративно стал показывать редкий пушок на подбородке.
Я почувствовала, как мои пальцы распухают от беспомощности, больше всего я боялась и желала в этот момент прикоснуться к его лицу. Но я только взглянула и посочувствовала. Парень внимательно заглянул в глаза, напряженно вздохнул и дрожащими пальцами дотронулся до моих губ.
- У тебя помада смазалась…
Я почувствовала тепло его прикосновения и закрыла глаза, в солнечном сплетении кололи мелкие иголки, и через секунду разлилось тепло по всему телу. Я открыла глаза, Антон смотрел на свои пальцы, словно нашел в них то, чего не было раньше.
- Я не пользуюсь помадой, - сказала я.
Он улыбнулся, и мы шли уже молча вдоль аллеи, залитой светом весеннего солнца. Иногда нам хотелось молчать, и не было никакой неловкости. В эти минуты мы чувствовали покой, и радость оттого, что дышим одним воздухом, и наши ноги идут по одним камням, и мы смотрим на этот мир одними глазами.
Перед майскими праздниками студенты отмывали любимый техникум до блеска, чтобы смыть со старого здания зимнюю тягость. Я сама вызвалась помыть одно из окон в библиотеке, потому, что наша учительница английского, по совместительству библиотекарь, попала в больницу и старосты каждой группы дежурили на приеме и выдаче книг. Мне приходилось пару раз в неделю длительно наблюдать ужасно грязное окно, выходившее на задворки и немытое уже несколько лет.
После занятий я открыла библиотеку и приступила к труду. В библиотеку в это время никто уже не заходил, да и вообще была пятница – кому нужны эти книжки на выходных. Я надела сверху синий халат, он был слишком велик, и я подпоясалась, чтобы его полы не болтались и не мешали. В туфлях было неудобно, и я надела носки, теплые шерстяные, аккуратно висевшие на батарее: вязать носки было любимым хобби нашей библиотекарши, а мне просто было холодно разутой. Увидев себя в зеркало, я с облегчением порадовалась, что я здесь одна и меня никто не видит – вид у меня был абсолютно дурацкий.
Стоя в проеме открытого окна, я напевала себе под нос и старалась не смотреть вниз. Страх высоты моментально возвращал меня в события прошлого года, но это был всего лишь второй этаж, а не девятый. Терла скрипучей газетой стекло снаружи верхней фрамуги, замечтавшись, я обернулась и увидела в дверях Антона. Он, ни на секунду не смутившись, сказал:
- Вот чего я забыл в библиотеке? Меня просто тянет туда, где ты.
От волнения я растерялась, скользкие шерстяные носки подвели меня, и я стала колебаться в проеме, ловя равновесие. Но все же соскользнула, цепляясь за рамы. Все произошло в какое-то мгновение – я оказалась у него на руках. Чувствовалось, что сердце выпрыгивает из груди, руки онемели, обнимая моего спасителя. Я нашла в себе силы спрыгнуть с его рук, но он тут же крепко прижал меня к себе.
- Ты меня так напугала, - взволнованно проговорил и отстранившись на мгновение, он обхватил мое лицо ладонями, - Анечка…
Библиотека, переполненная старыми пыльными томами, хранящими вековую мудрость, навсегда сохранит тайну нашего первого поцелуя.
