Изгой

Его дразнила красота,

И он решил, что час настал,

И взялся кистью на холстах

Писать картины.

Мазок ложился за мазком,

Но те, кому он был знаком,

Его считали дураком,

Тупым кретином.

 

Ворчал разгневанный народ:

«Ты что малюешь нам, урод?!

А ну, рисуй наоборот –

Чтоб всем приятно!

Нам надо пиво, колбасу,

Дворцов богатство и красу,

А непонятно не рисуй!

Тебе понятно?

 

Мы из намерений благих

Грозим: не будь умней других –

Изображай гетер нагих,

Твори доступно.

Будь незатейливым с людьми,

Их точку зрения прими,

А по-иному видеть мир

В наш век преступно».

 

Крутилась жизни кутерьма.

Среди рутинного дерьма

Он от отчаянья с ума

Сходил ночами.

Кто может видеть мир другой,

Для обывателя – изгой.

И путь закончился его

Увы, печально.

 

С тех пор, как щёлкнул пистолет,

Прошло не так уж много лет –

Но вот его автопортрет

Уже на «Сотбис».

И нынче каждый мещанин

Снимает шляпу перед ним:

«Ах, как же гений был гоним

За взгляд особый!».

 

И добавляет в тишине:

«Великий дар… Его бы мне –

Я б не барахтался в говне,

Как этот олух…

Ты проморгал успех, Винсент.

Ты не получишь свой процент –

Сиди в Эдеме, пей абсент,

Рисуй подсолнух…

 

Но это, всё-таки, Ван Гог…

А нынче мир искусств убог!

Такое я бы тоже смог

Наляпать всуе…

Прошли талантов времена!

Другая живопись нужна –

Ведь непонятно ж ни хрена!

Кто так рисует?!».