Дребедень и я - из сослагательного наклонения
И я могла бы быть казашкой,
И пить кумыс, и жить легко.
Носить косичек сотни две.
Но это все так далеко…
Мой папа вырос в Казахстане.
А я там даже не была.
А я могла бы быть казашкой,
Но папа русский!- Все дела. Марина Капустина
Я могла быть простой негритянкой
но не вышла, блин, бледным лицом.
Моя мама - простая крестьянка,
и случилась осечка с отцом. Он родился не в жарком Судане:
белокожий мальчонка простой
появился на свет в Магадане,
там, где холодно летом в пальто. И мечтания рухнули оземь
как разбившийся ёлочный шар!
Не поесть мне папайю с кокосом:
их на севере нет ни шиша! Не запечь мне в листе от банана
жирных гусениц и саранчу.
Тошнотворен мне вид Магадана...
Я под южное солнце хочу! Для меня даже косы проблема -
лезет волос, как шерсть у собак.
Я зверею от этого плена
и его не покинуть никак. Негритяня прозрачное тело,
я в солярии кожу сожгла.
Африканкой быть очень хотела...
Папа русский... Ну, что за дела!
p.s.(написала стишок как смогла)
И пить кумыс, и жить легко.
Носить косичек сотни две.
Но это все так далеко…
Мой папа вырос в Казахстане.
А я там даже не была.
А я могла бы быть казашкой,
Но папа русский!- Все дела. Марина Капустина
Я могла быть простой негритянкой
но не вышла, блин, бледным лицом.
Моя мама - простая крестьянка,
и случилась осечка с отцом. Он родился не в жарком Судане:
белокожий мальчонка простой
появился на свет в Магадане,
там, где холодно летом в пальто. И мечтания рухнули оземь
как разбившийся ёлочный шар!
Не поесть мне папайю с кокосом:
их на севере нет ни шиша! Не запечь мне в листе от банана
жирных гусениц и саранчу.
Тошнотворен мне вид Магадана...
Я под южное солнце хочу! Для меня даже косы проблема -
лезет волос, как шерсть у собак.
Я зверею от этого плена
и его не покинуть никак. Негритяня прозрачное тело,
я в солярии кожу сожгла.
Африканкой быть очень хотела...
Папа русский... Ну, что за дела!
p.s.(написала стишок как смогла)