Рыбалка.

Рыбачить пока было нельзя. Даже на удочку. Запрет. Чей запрет - Димка не знал. Так сказал дедушка. И объяснил, что рыба сейчас икру откладывает. Если её выловить, то другая рыба не родится и вся просто исчезнет. Но как только будет можно, то они с Димкой сразу же пойдут на речку, порыбачить.

 

А пока, суть да дело, надо снасти подготовить. Чтобы быть во всеоружии. Димка, конечно же, ничего не готовил. Его удочка, сделанная отцом ещё прошлым летом, лежала под крышей гаража, на

специально приделанных держателях. Как осенью её туда положили, так и лежит. Чего ей, собственно, сделается? Никто ведь зимой не рыбачил.

Так думал Димка и занимался тем, что носился целыми днями по улице с соседскими пацанами. А вот дед, похоже, что-то готовил. Натаскал разноцветных ниток в мастерскую, а для чего, не говорил.

«Вот сделаю и увидишь. А пока не мешайся», - отвечал дед на все расспросы Димки. Шли дни, а рыбалку всё не разрешали и не разрешали. Зато дед радостно улыбался Димке, видимо у него получалось то, что он делал.

И вот когда Димке стало казаться, что рыбалку не разрешат вовсе, дед сказал: «Копай червей. Утром на перекаты пойдем. Хариуса подергаем». «Деда, ты обещал показать, чего делал», - заканючил Димка. « Вот завтра на реке и покажу, а пока давай собираться», - и

дед подмигнул Димке, что случалось с ним очень редко. Мальчик взял лопату и пустую консервную банку и пошёл копать червей за баню. Там их всегда была тьма-тьмущая. Накопал, присыпал землёй

шевелящуюся в банке массу и, прикрыв сверху картонкой (чтоб не

расползлись черви), поставил банку в прохладное место. Под навес, где тень. Оставшись довольным своей работой, пошел к дому.

Надо было пораньше лечь спать, а то дед обещал поднять в шесть часов утра. Путь предстоял не близкий. По лесной тропе до перекатов нужно было идти почти час.

Утро выдалось тёплым. Попив чаю, путешественники вышли со двора. Шли молча. Дед был неразговорчивым человеком, а в лесу вообще предпочитал молчать, сохраняя тишину. И ступал тихо, как кошка. Так что, ни одна веточка под ногой не хрустнет. Эта привычка осталась у него с войны. Дед был геройский у Димки. Воевал с фашистами. Сапёром. Димка гордился своим дедом.

Так, тихо - мирно, дошли они до перекатов. Солнце уже высоко поднялось, но жары не было. Речная вода давала прохладу. Дед перенес Димку через перекат на другой берег. Там была заводь. «Рыбачь тут, - сказал он Димке – а я на перекате покидаю. Вот чего накрутил. Хочу попробовать». И с этими словами он гордо извлек

из маленькой картонной коробочки от часов необычайной пёстрости «муху». Это такая рыбацкая снасть. Крючок обматывают нитками, и он потом, когда закидываешь удочку, не тонет, а плывет по воде. Рыба думает, что это шмель и попадается. Дед привязал «муху» к леске и пошел на перекат. Пробовать. А Димка нацепил червя на крючок и закинул. Поплавок мерно закачался на ровной поверхности воды.

Конечно, дед с такой «мухой» наловит… Не то, что какой-то червяк. Кто на него позарится? Такие невеселые мысли крутились у Димки в

голове, и он нехотя следил за поплавком. А дед кидал на перекате «муху». Подтягивал, припускал. Шёл за ней, когда она отплывала от него по течению. Но результат, как у Димки, так и у деда, был пока нулевой. Рыба, наверное, ещё спала. Рано ведь.

Димка вспомнил про припасенный кусок ржаного хлеба и достал его из кармана. Накрошил в ладонь и бросил в воду. Подкормить рыбу, может быть она почует еду и проснется. И Димка не прогадал! Вскоре у него начало клевать, да так, что Димка не успевал вытаскивать хариусов из воды. Даже взмок. А дед всё бросал и бросал свою «муху».

Которой гордился и поэтому не хотел признавать, что «муха» в этот день была бесполезна. Рыба на неё не шла. Не то что хариус, елец не брал.

Дед бубнил что-то себе под нос по своему обыкновению и упрямо кидал и кидал «муху». Димке было жалко деда. Ведь тот так

старался, делая снасть. Так надеялся на неё… Наконец, отложив в сторону удочку, мальчик подошел к краю берега и позвал старика: «Деда! Брось! Пошли ко мне рыбачить. Клюет здорово». Дед постоял ещё немного, потом оторвал «муху» и бросил в воду: «Плыви себе, ёшкин кот, без тебя наловим». И пошел к заводи. Там он привязал обычный крючок, поставил поплавок и грузило. И, нацепив червя, закинул удочку. К обеду они наловили уже полный двухведёрный горбовик. Решив, что и так хорошо порыбачили, дед и внук двинулись к дому. Довольные и уставшие. Про «муху» больше не вспоминали. Да и не зачем было. Светило солнце. Лето набирало силу.