Тритос стр-19-24

Иволин Виктор

стр 19-24

Наитий

...Сорвался тост, молчат потупясь.

Явились дама и бедняк.

Ученый буркнул: - Ну, сходняк...

Пить меж неравных, - это глупость.

- И кто же равен тут тебе?-

взыграл бандит, как на трубе.

- А кто учености избранник,

а тот, кто э-э, в познаньях странник!

И тот, кто двигает прогресс!

Но дама, хмыкнув, с ритма сбила:

- Ну, разошелся, как экспресс!

Я чуть его не полюбила...

Пойду, пригрею богача, -

и лямку сдвинула с плеча...

Съязвил, закусывая, бедный:

- Доступна всем, как грошик медный.

Клянусь, друг другу подойдут:

один нахален, вор и плут

и эта совестью не блещет.

Художник рявкнул: - Ты, полегче!

Не ты ль по совести живешь?

К обеду только лишь встаешь.

Как ленью, завистью наполнен.

В тебе-то тоже совесть вольна!

В работе - лишь бы время шло, -

ты не возвысил ремесло!

Пенять на совесть твой талант,

а совесть делу не гарант...

- То фарс общественного мненья.

Ты прав, мой друг, - поддакнул маг.

- Ведь совесть не дает прозренья

и до инстинкта только шаг...

...Бабенка взвыла: - Вот так новость!

Так, что есть выше, как не совесть?

С ухмылкой маг отвел глаза,

как будь-то, в картах скрыл туза...

...Но тут поэта голос слышим:

- А покаянье, вот, что выше,

вот, что прозрение дает! -

налил вина и молча пьет.

...Кувшин над чарками петляет,

и Странник с краешку присел,

и круг, как будь-то, посветлел, -

что странник чарку подставляет.

- Хочу я вас сравнить с вином:

налейте всем, держать в ладонях,

давая помыслам раздолье...

Ну, что тут есть в вине моем?

В вине полуденное солнце

искриться - значит, духом чист,

и лишь на дне осадок мглист,

кривиться радужное донце...

Тому виной живая плоть:

таятся тайные желанья,

за ними в очередь страданья,

но я их в силах побороть.

Спасает чуткий опыт бденья,

с ним во грехе короток плен:

упав, в тот час встаю с колен,

ища в раскаяньях спасенье.

Свое вино яви, поэт!

И у тебя на дне осадок, -

бывал в твоей душе упадок:

в твоей любви насилья след...

Три года ты ходил по краю,

о смерти думал, жизнь кляня;

теперь идешь дорогой к раю,

любовь в раскаяньях храня…

Твоя судьба тут где-то, рядом, -

беда вас вновь соединит...

Поэт хозяйку ловит взглядом,

а та молчание хранит...

- Доверит ли бокал ученый?

...Тот важно встал, кивнул и ждет...

В вине тихонько тень плывет,

она явила сгусток черный...

- У всех открытий антипод

таит зловредную начинку:

дух видит небушко с овчинку,

а интеллекту - небосвод…

Прогресс не благо - испытанье;

уж техномысль не отменить,

но с ней свободными не быть, -

железке чуждо покаянье...

Один ученый - грань одна,

другой - иную грань пытает...

Смиривший разум не у дна,

а над кристаллом всем витает...

В пространном взоре вечный Мир,

где Божья суть - свобода Духа.

В отдельной грани есть кумир, -

Гордыня не авторитет, -

живя в миру, не стой над миром!

… Учёный прочь шагнул эмиром,

лишь глянул искоса в ответ…

- Теперь, мы магу глянем в душу…

Держи покрепче свой бокал!

А он в ответ: - Да, я не трушу!

Я в мире многое познал…

Я сам могу сказать о каждом:

кто болен, чем и как лечить.

Я правду о себе не жажду,

а впрочем, можно, чтоб сравнить.

Спокоен маг, но лишь снаружи,

внутри Гераклова борьба...

Вино, бликуя, тихо кружит,

давя испарину со лба…

Бокал, как камень тяжелеет, -

держать его, уж нет и сил…

Рука, слабея, костенеет,

маг жмет и ... ножку отломил.

И в миг исчезло напряженье, -

вино застыло, как желе...

- Одной рукой ты в просветленьи,

другую держишь на метле...

Вторгаясь не в свои пределы,

стремясь болячку сковырнуть,

не важно: черный или белый,

ты искажаешь Божью суть!

Лишаешь душу покаянья:

больным осмыслен, должен грех!

Меж двух богов твое метанье, -

плохие игры для утех...

Зачем открыл ты третье око, -

чтоб в цвете видеть гниль порока?

Коль дал Господь, - себя лечи,

других, лишь азбуке учи!

Тут в диалог влезает баба:

- А как же доктор или врач?

Я в хитроумии не слаба,

но ты мил странничек, ловкач!

Поэт воскликнул: - Эка дура!

Таблетка – грубая натура:

врачам подвластна только плоть,

а Дух, как тушу не вспороть!...

Врачи нас лечат, словно чудом

и потому, страдают блудом:

без покаянья давят боль, -

но будет новая мозоль...

В другом боку нарыв назреет,

ведь грех энергию имеет:

за каждой язвой свой г решок,-

не осознал - страдай дружок…

...Вернулась дама с богатеем, -

воркуют, словно голубки.

Застолье тягостно хмелеет,

уж в ход пошли и матерки.

...Бандит взревел: - Начните песню!

Я, вашу мать... кого-то тресну:

достал меня словесный треп,-

и в грудь себя ладонью - хлоп.

...Хозяйка: - Будет вам, мужчины, -

хмельное больше духа в вас,

не о мрачайте этот час,

споемте, как на именинах!

- Когда весна придет, не знаю,

пройдут дожди, сойдут снега...

...Бандит хрипит: - Я всех прощаю! –

ударил в грудь, как бьют врага...

...Не вышла песня: все молчали,

так странник души всколыхнул...

Огонь, вдруг, с неба полыхнул,-

все, кто гуда, как одичали...

А жгучий, огнеликий шар

завис среди немой картины,

но лишь двоим, не страшен жар:

поэт и странник им хранимы.