Из белорусской поэзии, Иван Лагвинович, ч. 2
страничка Марианна Давиша
Из книги "Палыновыя кветкі"
* * *
Існаваць перастала,
здалася ў палон без вайны...
І пастаўлена кропка
ў кароткай яе біяграфіі.
Беларусь – успаміны,
прыгожыя мары і сны
нашай літаратуры,
гісторыі і геаграфіі.
Зацугляна жалезна
рахманая воля яе,
дзьве ляйчыны нацягнуты
тракту Варшаўска-Маскоўскага.
Толькі вецер тужліва
бярозам і соснам пяе
пра сьвятыя харугвы
Вялікага княства Літоўскага...
* * *
На радзіме счужэлай,
гарабіна-журбіна,
і цябе па-расейску
называюць: рабіна...
А хіба ж ты рабая?
А хіба ж ты рабыня?
Ці каму што благое
калі-небудзь зрабіла?
Сіратой на задворках
жураўлінай даліны
моўчкі церпіш пакуты
за людзкія правіны.
І табе тут да скону,
не знаходзячы выйсьця,
плакаць ягадным градам
і дажджом жаўталісьця...
* * *
Я ў тлумным часе аблудзіўся,
не пазнаю свой родны кут...
Шчасьлівы, хто не нарадзіўся,
хто не жыве цяпер і тут!
Глядзіце зь неба, продкаў душы:
у край наш хлынула бяда.
Шкада расьлін, зьвяроў і птушак,
людзей шкада і не шкада.
Яны мяне абрабавалі,
забралі ўсё – як падмялі.
Нагрудны крыжык адабралі,
наплечны, цяжкі крыж далі.
Жыцьця майго тужлівы вечар,
руку падаць няма каму...
НЯ ВЕДАЕ СЫН ЧАЛАВЕЧЫ,
ДЗЕ ГОЛАЎ ПРЫХІЛІЦЬ ЯМУ.
поэтический перевод с белорусского:
* * *
Существовать перестала,
сдалась в плен без войны...
И поставлена точка
в короткой её биографии.
Беларусь - красивые грёзы и сны
нашей литературы,
истории и географии.
Запряжена железно
кроткая воля её
двумя натянутыми вожжами
тракта Варшавско-Московского.
Только ветер тоскливо
берёзам и соснам поёт
о святых хоругвях
Великого княжества Литовского...
* * *
На родине чужая,
гарабина-журбина,
тебя по-русски
называют: рябина...
А разве ты рябая?
А разве ты рабыня?
Или кому что плохое
когда сотворила?
Сиротой на задворках
журавлиной долины
молча терпишь страдания
за людские деяния.
Здесь тебе до кончины,
безысходно и без причины,
плакать градом ягодным
и дождём жёлтолиственным...
* * *
Я в суматошном времени заблудился,
не узнаю свой край родной...
Блажен, кто не родился,
он не обрёл бы свой покой!
Смотрите с неба предков души:
нахлынула беда в наш край.
Мне жаль растений и зверюшек,
людей мне жалко и не жаль.
Они ограбили меня и всё порушили,
забрали всё - опустошили душу.
Нательный крестик отобрали,
наплечный крест тяжёлый дали.
Тоскливый вечер в моём отечестве,
даже руку подать некому...
НЕ ВЕДАЕТ СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ,
ГДЕ ГОЛОВУ ПРЕКЛОНИТЬ ЕМУ!
