Помехи

 

I

 

Так исчезает в радиоэфире

 

ответ на позывной, когда гроза

 

в закатной рыже-огненной порфире

 

ползёт по небу. Силится сказать

 

 

приёмник что-то, но шипит со свистом,

 

а передатчик долбит всё равно...

 

Трещат разряды молний, и радисту

 

услышать бы, что в хрипы вплетено

 

 

простое "Здравствуй!" или "Как там небо?",

 

но шум скребёт и режет по ушам.

 

Вот-вот пробьётся голос… или недо-

 

берётся до приёмника; и сам,

 

 

уже не зная толком, что он ищет,

 

меняя частоту за частотой,

 

радист подолгу слушает — и писчей

 

бумаги рядом лист лежит пустой.

 

 

II

 

Так женскому угоднику, повесе,

 

колдунья злая плюнула в глаза,

 

за то, что он насмешлив был и весел,

 

и шутку вздорную пересказал —

 

 

и вот теперь он, проклятый старухой,

 

как будто зрение переменил:

 

певец, он видит бедность и разруху,

 

продажность женщин, праведность могил.

 

 

Он видит кровь в осадке винной пены

 

и не пленится больше красотой,

 

а в клятвах обещания измены

 

ему слышны, — и в городе покой

 

 

найти не в силах, он с сумой дорожной

 

уходит странствовать, а песен нет.

 

Он онемел — раскаявшись, безбожник,

 

молчанья перед Богом дал обет.

 

 

III

 

Вот так и я не слышу передачи

 

из-за грозы, шумящей в небесах,

 

вот так и мне смотреть на мир иначе,

 

чем в раздражённых видится глазах

 

 

порой нельзя — и писчая бумага

 

лежит пустая: не о чем мне петь,

 

и я бреду куда-то как бродяга

 

под бури громыхающую медь.