и разлетались по своим делам

Шуршу страницей. Расплетаю знаки

троичным кодом в мудрые слова.

На нитях фраз окалины и накипь,

но каждая по- своему жива.

и каждая из мыслей на бумаге

нелепа/многомерна/веселит…

Воткните мир в осипший мозг бродяге -

он будет там- же. У могильных плит.

Сидеть и ждать, когда взорвется светом

очередная скорбная карета.

Ему плевать на правила игры-

Игра сдана. И миром просто правят.

И даже бог тут не имеет права

Сиять и сеять. До своей поры.

В таких краях любителю симметрий

Нормально. Среди улицы. До ветру.

 

Но только если он сквозь время зрит.

 

в талмуде бытия не так уж много

отписано живущим у двери.

Чем искреннее люди верят в бога-

Тем больше в людях дьявола внутри,

чем искренней раскачка чаши с верой

в понятный и вполне логичный низ-

тем чаще, натыкаясь на химеру,

боишься больше за её не-жизнь,

чем за свое кармическое соло,

за поиск мультисмысленного Слова,

благодаря которому Земля

накроется вполне земным Исусом

и будет суд. И будут плакать музы

над нами, не желавшими стоять

и фанатеть от перспектив победы.

Мы побеждали. пятницы и среды.

 

…и разлетались по своим делам.

 

А циферблаты всё мотали знаки,

творили под прозрачностью стекла

шуршание страниц и лай собаки

на нервный, незнакомый плеск весла.

Не друг, не гость – доступен и понятен,

порывист- но рациональный трус

и с ним вскрывать архивы темных пятен

не стоит, не по духу лишний груз.

но есть одно. И это просто греет:

он так же закодирован идеей.

А отберите у бродяги мир-

он не проснется на второе утро.

в подаренном размазано и мутно,

куда понятней и родней ампир

контейнера для бытового хлама

в задворках Святотроицкого храма…

 

Идея выбирает, кем вертеть.