Ты - уже труп, Украина...
Это - долги Украины:
Три миллиарда кредитов Китаю…
Три миллиарда кредитов России…
Два с гаком – долг твой за газ…
Ты трактористов побила,
Хлебом тебя что кормили…
Ты, Украина, живая?
Манну ты ждёшь от мессии?
Не нужно глупых гримас!
Мне продолжать свой рассказ?
Вывернуть всё напоказ?
Неизлечимо больная,
Ты - уже труп, Украина…
А теперь прочитайте стихотворение Мартина Нимёллера (вначале сторонника Гитлера) "Когда они пришли за мной" и призадумайтесь" «Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист.
Потом они пришли за социал-демократами, я молчал, я же не социал-демократ.
Потом они пришли за профсоюзными деятелями, я молчал, я же не член профсоюза.
Потом они пришли за евреями, я молчал, я же не еврей.
А потом они пришли за мной, и уже не было никого, кто бы мог протестовать».
«Als die Nazis die Kommunisten holten, habe ich geschwiegen, ich war ja kein Kommunist.
Als sie die Sozialdemokraten einsperrten, habe ich geschwiegen, ich war ja kein Sozialdemokrat.
Als sie die Gewerkschafter holten, habe ich geschwiegen, ich war ja kein Gewerkschafter.
Als sie die Juden holten, habe ich nicht protestiert; ich war ja kein Jude.
Als sie mich holten, gab es keinen mehr, der protestieren konnte».
Три миллиарда кредитов Китаю…
Три миллиарда кредитов России…
Два с гаком – долг твой за газ…
Ты трактористов побила,
Хлебом тебя что кормили…
Ты, Украина, живая?
Манну ты ждёшь от мессии?
Не нужно глупых гримас!
Мне продолжать свой рассказ?
Вывернуть всё напоказ?
Неизлечимо больная,
Ты - уже труп, Украина…
А теперь прочитайте стихотворение Мартина Нимёллера (вначале сторонника Гитлера) "Когда они пришли за мной" и призадумайтесь" «Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист.
Потом они пришли за социал-демократами, я молчал, я же не социал-демократ.
Потом они пришли за профсоюзными деятелями, я молчал, я же не член профсоюза.
Потом они пришли за евреями, я молчал, я же не еврей.
А потом они пришли за мной, и уже не было никого, кто бы мог протестовать».
«Als die Nazis die Kommunisten holten, habe ich geschwiegen, ich war ja kein Kommunist.
Als sie die Sozialdemokraten einsperrten, habe ich geschwiegen, ich war ja kein Sozialdemokrat.
Als sie die Gewerkschafter holten, habe ich geschwiegen, ich war ja kein Gewerkschafter.
Als sie die Juden holten, habe ich nicht protestiert; ich war ja kein Jude.
Als sie mich holten, gab es keinen mehr, der protestieren konnte».