Тайные страницы Блокады
Из декабрьского дневника сотрудника столовой Смольного А. Бурмистрова :
..."В правительственной столовой было абсолютно все, без ограничений, как в Кремле. Фрукты, овощи, икра, пирожные. Молоко и яйца доставляли из подсобного хозяйства во Всеволожском районе. Пекарня выпекала разные торты и булочки"...
Из дневников сотрудника Смольного, инструктора отдела кадров горкома ВКП(б) Н. Рибковского в январе 1942-го года:
..."С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак - макароны или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед - первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе - котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, второе - свинина с тушеной капустой"...
Из воспоминаний ленинградского инженера-гидролога:
..."Был у Жданова по делам водоснабжения. Еле пришел, шатался от голода... Шла весна 1942 года. Если бы я увидел там много хлеба и даже колбасу, я бы не удивился. Но там в вазе лежали пирожные"... Данные о количестве продуктов, ежедневно доставлявшихся в Ленинградские обком и горком ВКП(б) в военное время, недоступны исследователям до сих пор. Как и информация о содержании спецпайков партийной номенклатуры и меню столовой Смольного. Из дневников Ольги Берггольц 13 сентября 1941 года:
"Жалкие хлопоты власти и партии, за которые мучительно стыдно... Как же довели до того, что Ленинград осажден, Киев осажден, Одесса осаждена. Ведь немцы все идут и идут... Артиллерия садит непрерывно... Не знаю, чего во мне больше - ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, - к нашему правительству... Это называлось: "Мы готовы к войне". О сволочи, авантюристы, безжалостные сволочи!" Стол резной палисандровый
здесь накрыт, как положено.
Пьёт Андрей Александрович
чай цейлонский с пирожными. Стынет город от холода,
цепенеет в апатии.
Ну, а в Смольном не голодно
клану ленинской партии. Им харчишки кремлёвские
шлют бортами по воздуху.
А народ к Пискарёвскому
тащит голых без роздыха. В тёплой «эмке» катание,
как по полю могильному.
Таково испытание!
А горком не всесильный же... Сытым быть – привилегия.
От Блокады не больно им.
Ведь страна Человекия
за пределами Смольного. Светит лампа уютная.
Батареи горячие.
Ожидания смутные
в подстаканнике прячутся. Хмарь зимы сорок первого
отдаёт мертвечиною.
С сердцем худо, и с нервами
что-то неизлечимое. Тень блокадная тужится
с похоронными дрожками. Но никак не накушаться
крысе чаем с пирожными.
..."В правительственной столовой было абсолютно все, без ограничений, как в Кремле. Фрукты, овощи, икра, пирожные. Молоко и яйца доставляли из подсобного хозяйства во Всеволожском районе. Пекарня выпекала разные торты и булочки"...
Из дневников сотрудника Смольного, инструктора отдела кадров горкома ВКП(б) Н. Рибковского в январе 1942-го года:
..."С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак - макароны или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед - первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе - котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, второе - свинина с тушеной капустой"...
Из воспоминаний ленинградского инженера-гидролога:
..."Был у Жданова по делам водоснабжения. Еле пришел, шатался от голода... Шла весна 1942 года. Если бы я увидел там много хлеба и даже колбасу, я бы не удивился. Но там в вазе лежали пирожные"... Данные о количестве продуктов, ежедневно доставлявшихся в Ленинградские обком и горком ВКП(б) в военное время, недоступны исследователям до сих пор. Как и информация о содержании спецпайков партийной номенклатуры и меню столовой Смольного. Из дневников Ольги Берггольц 13 сентября 1941 года:
"Жалкие хлопоты власти и партии, за которые мучительно стыдно... Как же довели до того, что Ленинград осажден, Киев осажден, Одесса осаждена. Ведь немцы все идут и идут... Артиллерия садит непрерывно... Не знаю, чего во мне больше - ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, - к нашему правительству... Это называлось: "Мы готовы к войне". О сволочи, авантюристы, безжалостные сволочи!" Стол резной палисандровый
здесь накрыт, как положено.
Пьёт Андрей Александрович
чай цейлонский с пирожными. Стынет город от холода,
цепенеет в апатии.
Ну, а в Смольном не голодно
клану ленинской партии. Им харчишки кремлёвские
шлют бортами по воздуху.
А народ к Пискарёвскому
тащит голых без роздыха. В тёплой «эмке» катание,
как по полю могильному.
Таково испытание!
А горком не всесильный же... Сытым быть – привилегия.
От Блокады не больно им.
Ведь страна Человекия
за пределами Смольного. Светит лампа уютная.
Батареи горячие.
Ожидания смутные
в подстаканнике прячутся. Хмарь зимы сорок первого
отдаёт мертвечиною.
С сердцем худо, и с нервами
что-то неизлечимое. Тень блокадная тужится
с похоронными дрожками. Но никак не накушаться
крысе чаем с пирожными.
