Февраль

Но вот под тёсовым

Окном –

Два ветра взмахнули

Крылом;

То с вешнею полымью

Вод

Взметнулся российский

Народ…

(С.Есенин, “ Товарищ”, 1917)

 

 

Тревожно гремит

За окном,

То погаснув, то вспыхнув

Снова, -

Газетная рубрика, -

Пьянящее слово:

“Республика!”

 

Таким революции

был этот февраль,

безумный месяц, –

Взорвался

Народной бедой

Календарь:

Свобода! Свобода! –

(Наступит похмелье народа!..)

 

В смятении

столичная публика –

Печатное слово,

Митинг:

“РЕСПУБЛИКА !”

 

“Забудьте

про Дни вы Творения, -

Отныне нет Воскресения, -

Теперь ваш Бог

под запретом, -

Поставим точку на этом!”, –

 

И скалятся

нам мракобесы -

“Расправились” с Богом

иудовы бесы!

* * *

Мечты цветут надеждой

Про вечный, вольный рок, -

Так распахнул одежды

Февральский ветерок.

 

И вдруг огни сверкнули,

Залаял медный груз.

И пал, сражённый пулей,

Спаситель наш Иисус.

 

Зовёт всех жид на бойню, -

Где бьётся русский люд,

Велит стоять за “волю”,

За “равенство” и “труд”!..

 

И кровь течёт рекою,

А ночь черна, черна!..

И пыжится бедою

России тишина.

 

Ревут валы,

Гремит гроза!

Из серой мглы

Горят глаза.

 

За взмахом взмах,

За трупом труп;

Ломает страх

Свой крепкий зуб.

 

Кому-то пробил

Последний час…

Его убил

Мрак вражьих глаз!

 

Всё – вниз, и вниз, -

За криком крик!

Стране уже

пришёл “кирдык”!

 

Заврался той весной

Календарь:

За февралём -

всё февраль, да февраль…

 

Учтите, почтенная публика,

Отплатит вам ваша

Республика –

Получите дырку от бублика!

 

(Порочный опыт Питером дан, -

столетие минет -

получит и Киев

февральский “Майдан”!)

 

Но знайте, площадная публика,

Погибнет ваша республика!

(так как, насчёт дырки от бублика?)

Узнаете вы звериные лапы –

Нагрянут к вам вскоре

Иуды-сатрапы!

 

Раскройте свой календарь,

Какой грядёт месяц –

Февраль?

 

Не лжёт на сей раз

Календарь:

ОКТЯБРЬ грядёт,

не февраль!

 

 

Из доклада И.Р.Шафаревича (публицист, общественный деятель) на конф. “Ложи, лобби, секты”, Милан, 15 мая, 1999 г. :

 

“После распада власти образовались одновременно два органа, претендовавшие на власть в России, в какой-то мере взаимодействовавшие; эта эпоха и называется иногда двоевластием. Одним центром было правительство, сформированное влиятельными членами парламента (Думы). Оно называлось Временным правительством. Другим — Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов и его Исполнительный комитет, претендовавший на то, чтобы представлять “народ”. В обоих случаях масонское влияние сейчас может быть отчетливо выявлено.

 

В период между Февральской и Октябрьской революциями состав Временного правительства несколько раз менялся. Но всегда в нем сохранялось большое и влиятельное масонское ядро. Например, первый состав Временного правительства — 11 человек — содержал 5 очень влиятельных и активных масонов. Но весьма вероятно, что масонами были и некоторые другие члены. Большинство исследователей считают, в частности, что видным масоном был премьер-министр князь Львов. Он возглавлял правительство до июля 1917 года. Премьер-министр Временного правительства следующих составов А. Ф. Керенский был не только масоном, но одно время – секретарем масонского Верховного совета, то есть главой русского масонства. Формирование Временного правительства происходило под явным масонским влиянием. Впоследствии некоторые политики рассказывали, как они были поражены тем, что видные посты занимали до того совершенно неизвестные люди — например, министр финансов Терещенко. Теперь известно, что он был влиятельным масоном и входил в “масонский центр” в ряде составов Временного правительства.

 

Второй центр власти — Совет рабочих депутатов — создавался в основном самоназначением и кооптацией. Первый шаг был сделан, как только стало известно о волнениях и крушении власти. На квартире социал-демократа по фамилии Гиммер собралось несколько политиков разных партий социалистического направления. Они-то и создали первый состав Исполнительного комитета Петроградского Совета… Собрание было созвано по масонской инициативе. Первый председатель Петроградского Совета был масон. Среди его заместителей — еще два масона.

 

Ни Временное правительство, ни Петроградский Совет рабочих депутатов почти никакой реальной властью не обладали — все больше господствовала анархия. Но эти два центра видимой власти больше всего опасались “реакции” и главную опасность видели в армии. Поэтому первые месяцы после Февральской революции значительные усилия были направлены на ослабление армии, создание и там того же уровня анархии, который господствовал в столице.

 

Первым (и имевшим громадные последствия) действием был так называемый “Приказ № I”. В нем предписывалось каждой воинской части подчиняться выбранному ею комитету. Оружие предписывалось отдать под контроль этих комитетов и не выдавать его офицерам “даже по их требованию”. “Приказ” означал конец всякой дисциплины. Он был санкционирован Временным правительством и Петроградским Советом, где руководящую роль играли масоны. Но и непосредственно текст его был написан видным масоном Соколовым. Разрушение армии происходило все время: например, верховному командованию было предписано произвести чистку генералитета и уволить несколько сот генералов “консервативных взглядов”. В результате ряда подобных действий армия стала небоеспособной. К тому же ухудшилось продовольственное положение, из-за забастовок падало производство.

 

В результате правительство утратило практически контроль над страной, и в октябре 1917 года большевики захватили власть с ничтожными силами, не встретив никакого сопротивления.

 

Таким образом, эпоху между Февральской и Октябрьской революцией можно считать периодом наибольшего влияния масонства в России. За это время произошло полное уничтожение государственной власти. С самых первых дней толпа убивала полицейских, жгла полицейские участки, горели «Дела» преступников. Потом рядом целенаправленных мер разрушалась армия. Приходил в упадок транспорт. Либеральная агитация, которая велась и до того, точно так же разрушала духовные связи, соединявшие народ, — монархические и религиозные чувства. Все эти действия можно сравнить с введением в организм яда, который его парализует. Народ и оказался парализованным, люди перестали чувствовать себя единым народом. В таком парализованном состоянии власть могло захватить любое решительное меньшинство. Больше шансов было у тех, кто был готов идти на более радикальные меры.

 

Строй, установленный большевиками, они назвали “диктатурой пролетариата”. Этому термину Ленин-Бланк дал следующее определение: “Власть, осуществляемая партией, опирающейся на насилие и не связанной никакими законами”. Его близкий соратник Пятаков разъяснил, что главное — в “несвязанности никакими законами”. Он пишет: “Все, на чем лежит печать человеческой воли, не должно, не может считаться неприкосновенным, связанным с какими-то непреодолимыми законами”; “Тогда область возможного действия расширяется до гигантских размеров, а область невозможного сжимается до крайних пределов, до нуля”. Это и есть та идеология, в которой политический террор был лишь одной из деталей”.