Перемены

Для справки: Два главных персонажа, за исключением лица, от которого ведется повествование, являются метафорическим воплощением городов: города детских лет и, соответсвенно, города сознательной, взрослой жизни.

 

 

 

 

Пе­реме­ны. Как мно­го на­дежд и ус­трем­ле­ний, го­рес­тных тра­гедий и по­терь сок­ры­то в од­ном сло­ве. Как час­то они втор­га­ют­ся в на­шу жизнь, по­рой ос­тавляя ча­ру­ющее пос­левку­сие из зат­ра­чен­ных сил и воз­данных по зас­лу­гам дос­ти­жений, а иног­да про­жигая ду­шу слом­ленны­ми меч­та­ми, ос­тавляя не­из­гла­димый след ра­зоча­рова­ния.

Как мо­гут они лег­кой пос­тупью ка­сать­ся на­шего жиз­ненно­го пу­ти, не за­девая са­мого сок­ро­вен­но­го. Они буд­то бы сту­чат­ся в зак­ры­тые две­ри на­шего сер­дца, про­ся раз­ре­шения вой­ти. Но иног­да мо­гут не­ис­то­вым вих­рем раз­ры­вать ду­шев­ные прег­ра­ды, ка­леча прош­лое, нас­то­ящее и бу­дущее.

Вот и в мо­ей раз­ме­рен­ной жиз­ни нас­тал этап пе­ремен. Нет, их при­ход не был вне­зап­ным со­быти­ем, чем-то бу­дора­жащим и ус­тра­ша­ющим. Он ско­рее яв­лялся не­из­бежным ре­шени­ем на пу­ти к но­вой жиз­ни. Той сту­пенью, к пре­одо­лению ко­торой ты го­товишь­ся за дол­го до ее по­яв­ле­ния. Но мог­ла ли я пред­ста­вить, что ход вре­мени бу­дет столь не­умо­лим? Что час раз­лу­ки с прош­лым нас­ту­пит так быс­тро, зас­тавляя сом­не­ни­ям зак­расть­ся глу­боко в ду­шу и от­тя­гивать мою встре­чу с ли­цом не­из­бежно­го бу­дуще­го.

А те­перь, в пос­ледние ча­сы преж­ней жиз­ни, я си­жу у бе­рега по­любив­ше­гося за эти го­ды озе­ра и пол­ной грудью вды­хаю све­жий воз­дух. Ка­жет­ся, я в пос­ледний раз нас­лажда­юсь этим див­ным ви­дом: лег­ки­ми ка­сани­ями ве­тер очер­чи­ва­ет те­лес­ный кон­тур, раз­бра­сывая пря­ди ру­сых во­лос и ще­коча ли­цо, вкрад­чи­вый ше­пот бе­рез ми­молет­ным ше­лес­том лис­твы до­носит­ся из-за спи­ны, по­рой заг­лу­ша­емый пе­рели­вами го­лося­щий со­ловь­ев.

Но все это от­сту­па­ет на вто­рой план, ког­да я по­нимаю, что, ка­жет­ся, нав­сегда про­ща­юсь с то­бой. Все эти го­ды бы­ли прой­де­ны под тво­им чут­ким взо­ром. Бла­года­ря те­бе я смог­ла стать тем, кем яв­ля­юсь в нас­то­ящий мо­мент. И с каж­дой се­кун­дой я все боль­ше за­думы­ва­юсь, а сто­ит ли мой по­рыв к но­вым вер­ши­нам та­кой жер­твы?

 

— Сол­нышко, что-то слу­чилось? Ты не­важ­но выг­ля­дишь, — твой вкрад­чи­вый го­лос раз­ры­ва­ет пе­лену мо­их раз­ду­мий. — Те­бе сле­ду­ет со­бирать­ся в путь: он ско­ро при­будет.

 

Не при­давая зна­чения пос­ледним сло­вам, я обо­рачи­ва­юсь, за­мирая пе­ред та­ким род­ным си­лу­этом. А ты, ка­жет­ся, вов­се не из­ме­нилась за эти 18 лет.

Пше­нич­ные во­лосы раз­ве­ва­ют­ся по вет­ру, нис­па­дая на ли­цо не­пос­лушны­ми пря­дями. Ты от­ча­ян­но пы­та­ешь­ся спра­вить­ся с воз­душной сти­хи­ей, пря­ча бе­локу­рые ло­коны за кру­жев­ным плат­ком, но но­вые по­рывы раз­ме­та­ют оп­рятную при­чес­ку. В гла­зах, буд­то бы на­пол­ненных не­бес­ной си­невой, ис­крит­ся озор­ной блеск, а на гу­бах рас­цве­та­ет неж­ная улыб­ка. Лишь не­боль­шие мор­щинки об­рамля­ют твоё ли­цо, го­воря о ско­ротеч­ности вре­мени.

На те­бе се­год­ня уди­витель­ной кра­соты би­рюзо­вое платье, рас­ши­тое цве­точ­ным узо­ром. Ма­ки и ва­силь­ки, пе­реп­ле­та­ясь на тка­ни, поч­ти ка­са­ют­ся ног. Они же по-преж­не­му бо­сы: ты не тер­пишь стес­ня­ющих те­ло пред­ме­тов одеж­ды.

 

— Я не хо­чу ос­та­вать­ся од­на. Про­шу, по­будь со мной, — я бро­са­юсь к те­бе навс­тре­чу, уто­пая в род­ных объ­яти­ях.

 

Мои тре­пет­ные чувс­тва, под­креп­ленные вос­по­мина­ни­ями о ми­нув­ших го­дах, бе­рут верх над пос­тавлен­ны­ми це­лями. Я уты­ка­юсь те­бе в пле­чо, ощу­щая род­ное теп­ло. В лёг­кие про­ника­ет за­пах ду­шис­тых трав: по­лыни, ме­дуни­цы, и, ка­жет­ся, шал­фея — не­пов­то­римый аро­мат тво­его те­ла, что бу­дора­жит прош­лое.

 

— По­жалуй­ста, я не смо­гу без те­бя, — я не за­мечаю, как мои ще­ки опа­ля­ют го­рячие сле­зы.

 

Ты при­под­ни­ма­ешь мое ли­цо, зас­тавляя пос­мотреть те­бе в гла­за. В них нет ни то­лики уко­ра или не­пони­мания, а лишь без­гра­нич­ная неж­ность, сме­шан­ная с до­лей не­под­дель­ной го­речи. Те­бе то­же тя­жело от­пускать ме­ня, рас­ста­вать­ся пос­ле столь­ких лет.

 

— Сол­нышко, — твои гу­бы ка­са­ют­ся мо­его лба в лег­ком, но про­жига­ющем все из­нутри по­целуе. — Ты же по­нима­ешь, я не мо­гу пой­ти вмес­те с то­бой. Ты дол­жна сде­лать это са­ма, спра­вить­ся с тя­желым гру­зом рас­ста­вания и дви­гать­ся даль­ше, навс­тре­чу сво­ей судь­бе. Толь­ко так ты смо­жешь дос­тигнуть пос­тавлен­ных це­лей.

 

— Но... — мой го­лос сры­ва­ет­ся, не да­вая зву­кам выр­вать­ся на­ружу. Гор­ло пре­датель­ски сад­нит, ре­жа все внут­ри вне­зап­ной болью. — Столь­ко лет... столь­ко лет ты бы­ла ря­дом, ты ста­ла частью мо­ей жиз­ни, частью... ме­ня. Я не смо­гу жить с мыслью, что боль­ше ни­ког­да те­бя не уви­жу.

 

— Моя ма­лень­кая де­воч­ка, улыб­нись: я не мо­гу смот­реть, как ты пла­чешь, — ты сма­хива­ешь с мо­его ли­ца неп­ро­шеные сле­зы, при этом неж­но гла­дя по го­лове. — Я кля­нусь те­бе, что это не пос­ледняя на­ша встре­ча. Не скрою, прой­дет не­мало вре­мени, преж­де чем мы уви­дим­ся вновь, но од­нажды ты обя­затель­но вер­нешь­ся. И знай, сколь­ко бы вре­мени не прош­ло, я всег­да бу­ду ждать те­бя.

 

На ми­нуту ты от­ры­ва­ешь­ся взгляд от мо­его ли­ца, буд­то бы за­метив ко­го-то:

 

— А те­перь те­бе по­ра ид­ти, он уже здесь.

 

Я с си­лой зас­тавляю се­бя по­кинуть род­ные объ­ятия, ог­ля­дывая при­быв­ше­го гос­тя. Мо­ему взо­ру пред­ста­ет муж­чи­на сред­них лет, оде­тый в де­ловой кос­тюм. На те­ле кра­су­ет­ся бе­лос­нежная ру­баш­ка, ук­ра­шен­ная ис­си­ня-чер­ным гал­сту­ком. На ру­кавах поб­лески­ва­ют за­пон­ки. Ру­ки же ук­ра­ша­ет мно­жес­тво перс­тней, что от­ли­ва­ют ра­дуж­ны­ми крас­ка­ми в лу­чах за­ходя­щего сол­нца. Ли­цо не ис­то­ча­ет ни еди­ной эмо­ции, не­воль­но зас­тавляя за­нер­вни­чать.

 

— Ну здравс­твуй, юная ле­ди, — на его ли­це все же прос­каль­зы­ва­ет лег­кая улыб­ке. — Не сто­ит так вол­но­вать­ся: впе­реди те­бя ожи­да­ет мно­жес­тво уди­витель­ных от­кры­тий. Ты поз­на­комишь­ся с тем, что преж­де бы­ло скры­то от тво­его лю­боз­на­тель­но­го взо­ра. Поз­воль же соп­ро­водить те­бя на этот неп­ростой, но очень ув­ле­катель­ный путь.

 

Он про­тяги­ва­ет мне ру­ку, но в ка­кой-то мо­мент ос­та­нав­ли­ва­ет­ся, буд­то бы да­вая в пос­ледний раз все об­ду­мать и при­нять единс­твен­но вер­ное ре­шение:

 

— Ес­ли ты, ра­зуме­ет­ся, го­това.

 

Я за­мираю, ох­ва­чен­ная не­шуточ­ным вол­не­ни­ем: от но­вой жиз­ни ме­ня от­де­ля­ет лишь од­но ре­шение. Пе­реме­ны сей­час нас­той­чи­во сту­чат­ся в зак­ры­тые две­ри, ожи­дая ско­рей­ше­го вхо­да

Я с до­лей сом­не­ния смот­рю на те­бя, в твои гла­за, ища в них та­кую не­об­хо­димую сей­час под­дер­жку и опо­ру. И в ко­торый раз ты без­возмез­дно да­ришь мне ее. Ты улы­ба­ешь­ся, буд­то бы бла­гос­ловляя ме­ня на даль­ней­ший путь. И я по­тяги­ваю ру­ку навс­тре­чу сво­ему бу­дуще­му.

В ка­кой-то мо­мент мир буд­то бы ос­та­нав­ли­ва­ет­ся, пе­рес­та­ет су­щес­тво­вать вов­се. Опом­нить­ся мне уда­ет­ся лишь тог­да, ког­да от зна­комых мест нас от­де­ля­ют при­лич­ное рас­сто­яние. Я рез­ко обо­рачи­ва­юсь, за­мечая вда­леке род­ной си­лу­эт. Ты ма­шешь мне в лу­чах за­ходя­щего сол­нца, а на тво­их гу­бах все еще иг­ра­ет улыб­ка: та­кая теп­лая, род­ная, ис­крен­няя. Ты все­ля­ешь в ме­ня не­под­дель­ную ве­ру.

 

— Я обя­затель­но вер­нусь, обе­щаю, — сло­ва не­воль­но сле­та­ют с мо­их губ, и вско­ре я обо­рачи­ва­юсь к сво­ему но­вому спут­ни­ку, уве­рен­ным ша­гом сту­пая навс­тре­чу к пе­реме­нам.

 

Но как бы да­леко не за­вела ме­ня судь­ба, где бы мне не уда­лось ока­зать­ся на сво­ем жиз­ненном пу­ти, я точ­но знаю, что где-то там внут­ри жи­вет род­ное теп­ло, ис­кря­щи­еся лю­бовью гла­за и та­кой зна­ковый за­пах по­лыни, ме­дуни­цы и, ка­жет­ся, шал­фея.