Ноктюрн Зимняя ночь
Е.К.
День истекает, как обычно,
По всем пределам невезений,
Когда и прошлое статично
И дела нет до воскресений.
И секунданты понемногу
Уже подыскивают дроги,
А святки жмутся у порога,
Как недотроги.
Здесь ничего не происходит
В необходимых междометьях,
А лишь одеты по погоде,
Плывут по улицам соцветья.
Необязательность распада
Вселенной, вряд ли, очевидна,
И тополя несут Плеяды
Кариатидно.
А точность звёздного лекала,
Как от элитного портного
До беспощадного вокала
Звонка будильника земного,
Что возвращает свет и эти
Часы тревог и ожиданий,
Надежд, любовей, лихолетий
И волхвований.
Необустроенность исхода —
В засохших кактусе и туе,
И кубатуре обихода,
Где с ними мы сосуществуем,
Где струпья пыльного налёта
Всегда соседствуют с досадой
И от кукушкиного счёта
Несёт прохладой.
Обосновались переборы
Несоответствий повседневных
Событий или разговоров
С тоской коленопреклоненных
Реалий мысленного строя
Здесь, под неоновой лампадой,
Но никого не беспокоят
Да и не надо.
Хотя, с бездарностью сороки
Подправив нужную тональность,
Связуют в целое истоки,
Дабы сберечь монументальность.
Пренебрегая настоящим,
Ночь плотоядна и цинична,
А в отношении к неспящим —
Ассиметрична.
Седая память фотографий
Теряет чёткость и значенье,
По праву солнечных парафий
И частоты землеверченья,
Когда, как золото ефимка,
Возникнет блик, само собою,
На самом центре фотоснимка,
Где мы с тобою.
И чай остыл, и пахнет мятой,
По-городскому, ненадёжно,
Совсем не апассионатой,
А грустной песней подорожной.
Звенящий сумрак повсеместно
Торопит сны и наважденья,
А ночь вальяжна и бурлескна
От снисхожденья.
Но будет снег и будет утро
С трухой метельных безобразий,
Почти обыденно и мудро
На фоне белых эвтаназий.
А город празднует чего-то
С тупым отчаяньем прибоя,
Самозабвенно, до икоты
И мордобоя.
Прошляпив золото бульваров
И разногласия предзимья,
С беспечным мужеством клошара,
Необходимость епитимьи
Приму, как дудку Крысолова
В мишурный сумрак новогодний,
Как будто жизнь начнётся снова
Уже сегодня.
Как будто всё, что не случилось
Ни в написании, ни в лицах,
Вдруг на мгновенье проявилось
И не смогло остановиться,
Как будто всё, что было с нами,
Почти реально, до возмездья,
Что ночь, прикрывшись рукавами,
Ушла в предместья.
Ночь с 18 на 19 января 2002 г.
День истекает, как обычно,
По всем пределам невезений,
Когда и прошлое статично
И дела нет до воскресений.
И секунданты понемногу
Уже подыскивают дроги,
А святки жмутся у порога,
Как недотроги.
Здесь ничего не происходит
В необходимых междометьях,
А лишь одеты по погоде,
Плывут по улицам соцветья.
Необязательность распада
Вселенной, вряд ли, очевидна,
И тополя несут Плеяды
Кариатидно.
А точность звёздного лекала,
Как от элитного портного
До беспощадного вокала
Звонка будильника земного,
Что возвращает свет и эти
Часы тревог и ожиданий,
Надежд, любовей, лихолетий
И волхвований.
Необустроенность исхода —
В засохших кактусе и туе,
И кубатуре обихода,
Где с ними мы сосуществуем,
Где струпья пыльного налёта
Всегда соседствуют с досадой
И от кукушкиного счёта
Несёт прохладой.
Обосновались переборы
Несоответствий повседневных
Событий или разговоров
С тоской коленопреклоненных
Реалий мысленного строя
Здесь, под неоновой лампадой,
Но никого не беспокоят
Да и не надо.
Хотя, с бездарностью сороки
Подправив нужную тональность,
Связуют в целое истоки,
Дабы сберечь монументальность.
Пренебрегая настоящим,
Ночь плотоядна и цинична,
А в отношении к неспящим —
Ассиметрична.
Седая память фотографий
Теряет чёткость и значенье,
По праву солнечных парафий
И частоты землеверченья,
Когда, как золото ефимка,
Возникнет блик, само собою,
На самом центре фотоснимка,
Где мы с тобою.
И чай остыл, и пахнет мятой,
По-городскому, ненадёжно,
Совсем не апассионатой,
А грустной песней подорожной.
Звенящий сумрак повсеместно
Торопит сны и наважденья,
А ночь вальяжна и бурлескна
От снисхожденья.
Но будет снег и будет утро
С трухой метельных безобразий,
Почти обыденно и мудро
На фоне белых эвтаназий.
А город празднует чего-то
С тупым отчаяньем прибоя,
Самозабвенно, до икоты
И мордобоя.
Прошляпив золото бульваров
И разногласия предзимья,
С беспечным мужеством клошара,
Необходимость епитимьи
Приму, как дудку Крысолова
В мишурный сумрак новогодний,
Как будто жизнь начнётся снова
Уже сегодня.
Как будто всё, что не случилось
Ни в написании, ни в лицах,
Вдруг на мгновенье проявилось
И не смогло остановиться,
Как будто всё, что было с нами,
Почти реально, до возмездья,
Что ночь, прикрывшись рукавами,
Ушла в предместья.
Ночь с 18 на 19 января 2002 г.
