30. 10. 14 Оксане Скорик
Я смутно помню это утро.
Увы, не помню тот же день.
И в те места я плыл как будто
Я сам не свой – чужая тень.
В вечернем ожиданьи часа,
Ступал ростовскою тропой.
С Садово-Пушкинской гримасой,
В толпе безликой и пустой.
Бывает, часто, пред грозою –
Безмолвный штиль и духота.
Тот сонный вечер, предо мною,
Взорвала Ваша красота.
Нет, я без Вас бы не очнулся,
Расхаживая средь картин.
И от знакомств не встрепенулся –
Знакомый… вот еще один.
И так бы день смиренно умер,
По кругу, словно карусель.
Если б билет тот не был куплен,
На сложной партии «Жизель».
Забавно, в серенькой программке,
Поверх родных местных имен,
В столь скромной карандашной «давке»,
Я прочитал имя Ее.
Ох, если б уровень таланта,
Труда, контроля, мастерства,
В программе, среди букв печатных,
Я оценить бы мог тогда.
То беден был бы зал в незнаньи
Имен иных, кроме Ее.
Ведь так парят лишь по призванью,
В момент, когда душа поет.
Чуть только выйдя – озарила
И залила мой мир теплом.
В «оценках» – тотчас удалила
Весь зал вокруг. Теперь вдвоем…
Как будто с нею вместе кружим
И всех улыбок нет милей,
Чем та, что поцелуй воздушный
Дарует рученькой своей.
И фуэте молниеносно,
И музыку можно смотреть.
И по-актерски высокосно –
«С ума сойти» и «умереть»,
Воскреснуть – все это ожило,
Все закрутило, затрясло.
И Бог течет по Ее жилам –
Благословенно ремесло.
Ведь всё кончается однажды.
Но все «однажды» - до поры.
Былые идолы – бумажны
И, впредь, снисходят на костры.
Когда коснувшись связи с Богом,
Посредством юной девушки,
Ты понял, что был за порогом
В забвеньи златой клЕтушки.
Не суть, что понял Мариинку,
Почувствовав Харьков и Пермь.
Важно – то, Кто там воспиталась,
Сквозь труд и боль, толкала дверь.
И плод тех фильтров воспитанья
Родил вечернюю Звезду.
Увидь свой смысл, сквозь испытанье,
Постигни истину эту.
Понять, что покрывают строки,
Порою, очень нелегко.
У каждого талант лишь в Боге,
И в Нем живет все мастерство.
Ах, все же, как она прекрасна,
Моя двадцать седьмая осень.
Там, где Оксана дарит счастье.
К Вашим ногам «Спасибо» бросил!
05.11.14
Увы, не помню тот же день.
И в те места я плыл как будто
Я сам не свой – чужая тень.
В вечернем ожиданьи часа,
Ступал ростовскою тропой.
С Садово-Пушкинской гримасой,
В толпе безликой и пустой.
Бывает, часто, пред грозою –
Безмолвный штиль и духота.
Тот сонный вечер, предо мною,
Взорвала Ваша красота.
Нет, я без Вас бы не очнулся,
Расхаживая средь картин.
И от знакомств не встрепенулся –
Знакомый… вот еще один.
И так бы день смиренно умер,
По кругу, словно карусель.
Если б билет тот не был куплен,
На сложной партии «Жизель».
Забавно, в серенькой программке,
Поверх родных местных имен,
В столь скромной карандашной «давке»,
Я прочитал имя Ее.
Ох, если б уровень таланта,
Труда, контроля, мастерства,
В программе, среди букв печатных,
Я оценить бы мог тогда.
То беден был бы зал в незнаньи
Имен иных, кроме Ее.
Ведь так парят лишь по призванью,
В момент, когда душа поет.
Чуть только выйдя – озарила
И залила мой мир теплом.
В «оценках» – тотчас удалила
Весь зал вокруг. Теперь вдвоем…
Как будто с нею вместе кружим
И всех улыбок нет милей,
Чем та, что поцелуй воздушный
Дарует рученькой своей.
И фуэте молниеносно,
И музыку можно смотреть.
И по-актерски высокосно –
«С ума сойти» и «умереть»,
Воскреснуть – все это ожило,
Все закрутило, затрясло.
И Бог течет по Ее жилам –
Благословенно ремесло.
Ведь всё кончается однажды.
Но все «однажды» - до поры.
Былые идолы – бумажны
И, впредь, снисходят на костры.
Когда коснувшись связи с Богом,
Посредством юной девушки,
Ты понял, что был за порогом
В забвеньи златой клЕтушки.
Не суть, что понял Мариинку,
Почувствовав Харьков и Пермь.
Важно – то, Кто там воспиталась,
Сквозь труд и боль, толкала дверь.
И плод тех фильтров воспитанья
Родил вечернюю Звезду.
Увидь свой смысл, сквозь испытанье,
Постигни истину эту.
Понять, что покрывают строки,
Порою, очень нелегко.
У каждого талант лишь в Боге,
И в Нем живет все мастерство.
Ах, все же, как она прекрасна,
Моя двадцать седьмая осень.
Там, где Оксана дарит счастье.
К Вашим ногам «Спасибо» бросил!
05.11.14
