Озеро БуйволА
Много лет не была на родном берегу,
И в озёрных волнАх не мочила ладони.
Вот стою – и поверить никак не могу.
Что с тобой, БуйволА? Тина, ряска, зловоние…
.
А когда-то вода эта, небу подстать,
Принимала в свои голубые объятья
Всех, спешивших сюда от жары отдыхать:
Рыбаков, детвору и других «сватьев-братьев».
.
Мы ныряли, кто глубже, в надежде на дне
Увидать золотую карету царицы.
Знали – это легенда. Да только во сне
До сих пор золотая карета мне снится.
.
Восемнадцатый век стал отцом озерцу.
Двести лет, что оазис в степной суховерти.
Принесли тебя в жертву Златому тельцу.
БуйволА стала нынче синонимом смерти.
.
Разве купишь за деньги озёрную гладь?
Смех ребячий и дым костерка над ухою?
Мы не ценим природы родной благодать.
Оттого нет в душе ни минуты покоя.
И в озёрных волнАх не мочила ладони.
Вот стою – и поверить никак не могу.
Что с тобой, БуйволА? Тина, ряска, зловоние…
.
А когда-то вода эта, небу подстать,
Принимала в свои голубые объятья
Всех, спешивших сюда от жары отдыхать:
Рыбаков, детвору и других «сватьев-братьев».
.
Мы ныряли, кто глубже, в надежде на дне
Увидать золотую карету царицы.
Знали – это легенда. Да только во сне
До сих пор золотая карета мне снится.
.
Восемнадцатый век стал отцом озерцу.
Двести лет, что оазис в степной суховерти.
Принесли тебя в жертву Златому тельцу.
БуйволА стала нынче синонимом смерти.
.
Разве купишь за деньги озёрную гладь?
Смех ребячий и дым костерка над ухою?
Мы не ценим природы родной благодать.
Оттого нет в душе ни минуты покоя.