Скажи мне, Господи

Не я ли, Господи? Скажи мне, что не я...

 

До кровью оскверненного рассвета

ты трижды отречешься от меня,

Страх в сердце заглушИт мольбу завета,

И слезы не отмолят драму дня...

 

Плевок в лицо вмиг обратится в пасть,

Разверзшуюся точно под ногами,

Навечно покарав земную власть,

Поправшую молитву в Гефсимане.

 

Цена Господней крОви на устах,

ИскУплен сей предел земного блуда,

А сребреник беды звучит в веках,

Как символ порицания Иуды.

 

Кующий гвоздь, ты запятнаешь честь,

Твой плод трудов отравит храм Господний,

И сладкой речью сдобренная весть

вовеки не загладит грех фривольный.

 

Все помыслы освистаны толпой,

Неверием помечен путь деяний,

Ниспослан свыше чудом - стать звездой,

Ведущей по ступеням испытаний.

 

Ты, падая под тяжестью креста,

Мольбой своей отсрочил катастрофу,

Насмешливо глумилась слепота -

Конвой страданий Сына на Голгофу.

 

Коварство и предательская лесть

клеймо на сердце выжгут; миг страданий:

С ним вечность отречет от жизни смерть,

И будет обескровлен лик попраний.

 

Жестокие шипы вонзались в кровь

и рвали на куски святую душу,

Пытаясь растоптать Отца любовь,

Но стон единства с верой не разрушил.

 

Ничтожна смерть для духа во плотИ,

Здесь жизнь не исчисляется годами,

Наказ небес воистину нести -

Прописан на скрижали временами.

 

Потребно символ веры напитать

любовью - наивысшею святыней,

И скорбно на преграды не роптать,

Смиреньем насыщать свой дух поныне...

 

Мой крик пронзает чрево пустоты,

Вдруг слышу шепот нежный и сердечный,

Твой чистый облик в лоне высоты

заботливо встречает жизнью вечной.

 

Прости за час страданий на кресте,

Прости за черствость душ и безучастье,

Дай право быть причастным к чистоте,

Сними запрет на истинное счастье.

 

Ответ мне дай на мучащий вопрос,

Чтоб вскрыть все грани сущной красоты,

Прошу, скажи мне, Господи, не я ли?

Промолвил тихо Равви: "Нет, не ты".