В МОЛИТВАХ ПЛАВИЛИСЬ ГРЕХИ...
В молитвах плавились грехи,
В морщинах вырезались руны.
Рождались мёртвыми стихи.
И слишком громко рвались струны.
Когда надежды слишком мало,-
сожмись в кулак и не дыши.
Льняная тонкость одеяла
прикроет остроту души.
У масок-лиц тела одежды.
Прозрачность век. Язык как кость.
Когда надежда потерялась,-
Остались только страх и злость.
Мы помним то, что не сбылось.
И никогда уже не будет.
Тянулось, но оборвалось...
И что то тёмное разбудит.
Что долго где то в нас спало,
Готовясь встать и рвать на части.
И всем во вред. И всем назло.
( Но от души! ) Чужое счастье.
Прямая зависти дорога.
Упрямой истины вино.
Нам станет легче и намного,
Когда другой шагнёт в окно.
Когда надежды умирают,
Ты на отчаяньи живёшь.
Когда вокруг тебя страдают,-
ты это сразу же поймёшь.
Утонешь в правде, словно в луже.
Ты лицемерно помолись.
Когда кому то рядом хуже,
Нам почему то за*бись!
В морщинах вырезались руны.
Рождались мёртвыми стихи.
И слишком громко рвались струны.
Когда надежды слишком мало,-
сожмись в кулак и не дыши.
Льняная тонкость одеяла
прикроет остроту души.
У масок-лиц тела одежды.
Прозрачность век. Язык как кость.
Когда надежда потерялась,-
Остались только страх и злость.
Мы помним то, что не сбылось.
И никогда уже не будет.
Тянулось, но оборвалось...
И что то тёмное разбудит.
Что долго где то в нас спало,
Готовясь встать и рвать на части.
И всем во вред. И всем назло.
( Но от души! ) Чужое счастье.
Прямая зависти дорога.
Упрямой истины вино.
Нам станет легче и намного,
Когда другой шагнёт в окно.
Когда надежды умирают,
Ты на отчаяньи живёшь.
Когда вокруг тебя страдают,-
ты это сразу же поймёшь.
Утонешь в правде, словно в луже.
Ты лицемерно помолись.
Когда кому то рядом хуже,
Нам почему то за*бись!