Призрачный сон...
Однажды в ночь перед Хэллоуином
Мама осталась дома с детьми,
Папа уехал по деловым причинам
На пару дней вечером, после восьми.
Готовы ко сну, дети были в пижамах,
Ложились пораньше не в каждые дни.
А мать допоздна смотрела дораму…
И было чуть страшно. Попробуй, усни!
Позже усталость о себе знать давала,
Экран взор теснил, глаза закрывались.
И мама, укутавшись в одеяло,
Предпочла бы уснуть, но мысли ругались…
Мысли, что никак не кончались,
Шум перебил, доносившийся с кухни.
Дети в комнатах своих оставались,
И не разбудишь пока пол не рухнет.
Мама вскакивает, бежит проверять
Всё ли на месте и что за дела…
И вновь в постельку, проверив, нырять.
«Может фантазия моя приврала?»
Силуэт проскакивает в сторону ванной.
«Кто б мог это быть?» — спросила себя.
Ситуация казалась немного спонтанной,
Но решилась поймать «незваного голубя».
Дверь в ванную комнату не заперта
И за нею никто не дышит.
Вошла, но увидела кота,
А он, поняв всё, вышел.
«Так значит шумно у соседей»
И приводя в порядок кудри,
С грохом упала и разлеглась на паркете,
Где щенок нагадил утром.
Откуда-то шорох послышался…
И разбилась в какой-то комнате ваза…
Так дальше пойдёт, не останется выживших,
Но хотели спать оба глаза.
Свезло этой ночью услышать и крик.
Про себя уже сто раз разревелась…
От ужаса пот, душил воротник…
«Ну всё! Я натерпелась!»
Хватая попавшийся первый предмет.
Что это? Это… лопата!
И вырубив в прихожей яркий свет,
Она замерла, почуяв присутствие гада.
«Это пока он надо мной шутит,
Но я ему, Чёрту, устрою зиму!»
Ведь мужа пару дней не будет
И было побоку кому…
Она усыпила б его гранатомётами,
Но ограничилась тем, что подобрала.
«Ух, собака ты, беспородная!!!»
Поправила чёлку и в кухню вошла…
А там не всё так, как напридумано.
Холодильник открыт, битая чашка на полу.
Мать разозлилась, не поняла юмора…
И вот сало катит попугай по столу.
А что попугай? Блатной и довольный,
Что спёр с холодильника хозяйскую дичь.
Но ей наплевать ещё с той колокольни,
Она то ли спокойна, или у неё паралич.
В уборную кто-то пожаловал,
За окном движется чья-то рука…
А завтра пойдут на психолога жалобы
И недовольства, что жизнь коротка.
Хорошо, что с собою таблетки
От всего помогают или помогали тогда,
Она сидела на табуретке
И держалась, чтоб было меньше вреда.
Скрип двери. Кран включен,
И мама насторожилась, как сурикат.
Над головой сгустились тучи
И грома раскат.
Вода с крана шла непереставая,
Но кто умывается и чистит зубы?
Аура, чует, точно мужская…
Некогда раскатывать губы.
А может она хорошо его знает?
Навредила ему кое-как в прошлый раз?
Растратила силы, невольно зевает,
И, чтоб не упасть, о стену оперлась.
Да давай за дверью тихо подслушивать,
На кой-всё же чёрт притащился?!
Такая судьба на ночь глядя обрушилась…
И надо заснять, чтоб муж убедился!
«Ну очень долго прихорашивается…
За воду отдельно заплатит…»
Женщина на корточки присаживается:
«Он, что, моё проклятье?»
Не доставлял ни радости,
И ничего для её подъёма.
Она сходит с ума от досадности,
А узнать из-за кого… Какие проблемы?
Он ещё и поёт! Она глаза закатила,
Голос хорош, как у любимого оппы…
Может, не он… Оппу давно изучила,
Пять лет назад под микроскопом.
Ну, а муж петь не горазд.
Но не суть, почему за него вышла замуж.
А про это узнает, ей трёпку задаст…
И не оставит без внимания даму.
— Оппа, твоё время вышло! —
Смахнула грациозно с плеч своих пыль.
— А ну, выходи! — последнее, что он расслышал.
И обязательно б скрылся, будь это фильм.
Живот у неё разболелся то ли от хохота,
То ль от расстройства полнейшего.
Не ожидала, что оппу заменят подвохами…
На, действительно, лешего.
Пугающе бледный, но не призрак.
Кроме того, молодой…
— Смотрю, у тебя тоже кризис?
Или проводишь здесь свой выходной?
Разреши поинтересоваться, с какой ты планеты? —
В ответ безмолвная тишина.
— У тебя от меня секреты?
Не иначе, холодная война?!
Надо завязывать с добротой,
Я целый час тебя охраняла!
И не увиделась с оппой…
С примером мужского идеала…
Ущипните меня… или ударьте,
Ты не мог в мой дом просто забраться!
Значит, Оппа появится в марте,
А тебе незачем тут красоваться! —
Он непорочным взглядом «просверлил ей лоб»,
Продолжая дышать неизменно.
— Мэм, я из Хэллоуиновских особ,
И мне положено не быть откровенным! —
Обомлев, женщина на минуту застыла.
При субтильности внешней своей
Его сущая изворотливость скрылась,
И он не походил на людей…
«Как же мне повезло,
Станет мне сниться такое…»
Любопытство так и росло,
Только снилось существо тормозное.
— Мэм, ваше время истекло,
Сеанс и так задержался. —
И продолжение не помогло:
— Ага! Сейчас! Разбежался!
Дом мой! И ванная тоже моя!
Куда ты сбежать надеешься?
— Что ты кричишь на муравья?
На улицу выйдешь, развеешься. —
Засветился новый персонаж в накидке,
Одет, как бандит, как ворюга.
Она завелась после первой неудачной попытки…
— А ты чего, и без стука? —
Он, в порыве умиротворения,
Измывая произнёс:
— Разойдёмся,
И для полного исчезновения,
Давай, напоследок, сопьёмся! —
Предложение, как подстать, соблазнило.
Глаза уже спят, и не видели,
Как что-то над кроватью парило,
Как в сон её снова похитили.
Повторяется та же история:
Муж уехал, дети с мамой сидят.
В игровом зале запах цикории,
Пьют кофе. Соседки гостят.
Вечер провели замечательно,
Никто не капал на мозги.
Мать, проверив всё тщательно,
Уже не слышала шаги.
Но не заставил ждать себя визит
Очередной особы хэллоуинской.
Колдуя над едой, чтоб разыгрался аппетит,
Готовила с любовью материнской.
Пускала, что ни попадя, фигнюшку разную,
Для крепких отравленьем обойдётся…
На очумевшую даму, разнесчастную
Внимания не обращая, ноль эмоций.
И попка остался безнаказанным,
Пусть спёр ещё кусочек сала,
Одолевал терпение недоучившей фразаю,
Зато успокоительными жизнь продлевала.
Взирала на бардак смиренно,
Выдерживала всех по мере сил.
Она была в восторге огроменном,
Когда порядок всё-таки царил.
Едва привыкнув к одному народу,
Всё новые толпою затесняли комнаты,
Да так, что к туалету не было проходу…
Жила то раньше скромно так…
Но пора уходить в самый разгар.
В одного из толпы пальцем ткнёт:
— Ущипни меня… или ударь… —
И ничего не почувствуя, уснёт.
Перед глазами картина расплывётся.
В реальность вновь через дыру.
Запьёт всё это чем придётся
И образумится к утру.
