Юровская драма Глава тринадцатая (Куркинская школа)

Куркинская начальная школа

 

Учение в старости это запись на песке,

а учение в молодости-резьба по дереву.

 

 

Куркинская школа создана при Храме Иконы Владимирской Божьей матери с девятнадцатого века, как церковно-приходская школа. Она имела два учебных корпуса. В одноэтажном находились начальные классы с первого по четвертый, в другом старшие классы с пятого по седьмой классы. Учащиеся с восьмого класса по десятый ездили на автобусе в одну из Химкинских школ.

 

Здание начальной школы располагалась на вершине крутого косогора рядом с Храмом с западной стороны. Косогор плавно переходил в широкую пойму реки Сходня. Куркинское шоссе пересекает косогор наискосок сверху от "дачи Василия Сталина" вниз к реке.

От шоссе до самой реки раскинулось морковное поле. Пойма имеет песчаную наносную почву. В такой земле морковь даёт самые высокие урожаи. Выбирать крупные корешки моркови по осени удовольствие из приятных. Морковь легко выдёргивается из низеньких песчаных грядок за пожухлую ботву. Морковка чистенькая, гладенькая и аппетитная. Потёр слегка о штанину и можно спокойно отправлять в рот, не бегая мыть овощ к речке и теряя время.

- Зараза к заразе не пристанет,- давали житейские уроки старшие школьные товарищи младшим.

В сентябре учеников второго класса привлекали, как и всю начальную школу на битву за урожай моркови в поле, которому не было конца и края. Ставили маленького борца на грядку и вперёд от шоссе до реки, а до неё пятьсот метров. Такова колхозная норма в битве за колхозную морковь.

 

Перед началом учебного года мальчишкам в обязательном порядке следовало подстричься наголо из санитарно-гигиенических соображений.

Обычно до семилетнего возраста, когда на голове отрастали длинные волосы Лёнькина мать стригла их большими портняжными ножницами. На голове оставалась весёлая лесенка, но Лёньке было не до смеха. От старших ребят приходилось терпеть насмешки, если же начинали дразнить ровесники, то могли легко получить по уху или в глаз. Насмешек Лёнька не прощал. Шуток понимать не хотел! Бил первый с отчаянным криком "гааааад", набрасываясь на обидчика. Откуда это? Почему? Зачем?!Дома нельзя сказать, что слыл паинькой, но выполнял требования строгих родителей не огрызаясь, если считал их даже не правыми. Переживал молча.

 

В первый раз в первый класс положено являться ученику стриженому "под ноль" в парикмахерской механической машинкой. Для этой процедуры надо топать два километра в Химки в парикмахерскую. Лёньке ни разу не приходилось стричься под неведомую машинку. Если бы знал, что это за мучительная операция его бы туда не заманили ни калачом, ни мороженым.

Здоровенная баба-парикмахер в сомнительно белом халате зажала голову подмышкой и стала, как барана стричь тупой машинкой, которая постоянно заедала и вырывала с корнем любимые волосы. Волосы густые в прадеда - цыгана. Лёнька начал орать благим матом и вырываться. На помощь пришла мать. Вдвоем скрутили и кое-как достригли отчаянную голову "под Котовского". Кто такой Котовский Лёнька знал отлично. Фильм про него смотрел несколько раз в Колхозном доме.

 

Парикмахеров после форменного издевательства над личностью возненавидел на всю жизнь. На счастье в Москве в коммунальной квартире с ними жила тетя Валя профессиональный парикмахер, которая всегда бесплатно стригла Лёньку на кухне и именно так, как её просили. Мастер высшего класса. Но это будет потом, начиная с 1949 года.

 

В первый класс в Куркинскую школу Лёньку отвела старшая сестра первого сентября 1948 года. В школу Лёнька отправился с большим удовольствием, в школе библиотека, а читать Лёнька мог с утра до вечера.

Из Юровских ребят с ним пошли учиться четверо семилетних школяров. Два пацана и две пацанки. Витька Казейкин - "Камаед", Сашка Ермилов - "Аршин", Валька Егорова - "Пареиха" - троюродная сестра и Галька Маркина - "Пчелетка". К Лёньке прозвища не приживались. Возможно побаивались. Дед - Председатель колхоза. Отец работает в Москве в министерстве. Офицер Красной Армии до демобилизации в 1947 году носил военную форму при капитанских погонах и с боевым оружием. И сам Лёнька рос с характером непредсказуемым и взрывным. Лучше не связываться!

Первый раз в первый класс Лёнька пришёл основательно подготовленный. Умел писать буквы и слова карандашом, бегло читать. (Читать научила мать с пяти лет по книге Дефо "Робинзон Крузо". Подходящей детской литературы под рукой не было) Знал арифметический счет. В пределах десятка мог прибавлять и отнимать. Арифметике учила сестра, которая старше на шесть лет. Буквы печатные учился писать сам, где попало и на чём попало. Для деревни - академик. Ровесники уважали.

 

Ученики первого и второго классов размещались в одной большой классной комнате. Учительница одна на всех - Елизавета Гавриловна. Два ряда парт у окон - первый класс. Два ряда у стены - второй класс. Учительница сначала давала классное задание первоклассникам, потом ученикам второго класса. После этого начиналась проверка задания у первоклашек, затем у второклассников. И разбор полётов с каждым учеником индивидуально. Классы переполнены.

Учились дети из населённых пунктов: Куркино, Барашки, Юрово, , Захарьино, Нагорное, Новогорск, Гаврилково, Радио - поле. В классах изобилие второгодников. Оставляли на второй и на третий год в одном классе без всякой пощады, если кто-то не хотел проявлять усердия. Были не единичными случаи, когда окончив обязательную семилетку, уходили служить в Армию. Призывной возраст девятнадцать лет.

При поступлении в Первый класс Лёнька с удивлением обнаружил, что за партой второклассников сидит на последней парте Валька Акулин - "Валяха" или "Акуля", который старше на три года. Оказалось, что два года просиживал штаны в первом классе, а теперь отбывает первый год во втором классе. Валяха один из тех, которые сидели по два года в каждом классе. Семилетку он закончил, но в Армию его не взяли по наличию присутствия плоскостопия.

Валяхина мать тетя Вера старшая дочь (одна из пяти соседки бабы Дуни), отец его до войны, во время войны и после работал в Химках директором "Булочной". В то время то же самое, что сейчас иметь небольшую нефтяную скважину под Сургутом. Зимой ходил в бекеше и бурках, неведомых в деревне. Чаша полная. У Валяхи красные, как помидоры щёки торчали из-за спины. Упитанный, розовощекий пончик. Выше своих одногодок на голову. Валяха добрый малый, мухи не обидит. Но вот с учебой... Не зря утверждают, сытое брюхо к труду и науке глухо.

Закон средних (больших) чисел вкратце сводится к тому, что действие большого числа случайных факторов приводит к результату, почти не зависящему от случая. Если тебе чего - то досталось в молодости с лихвой и через край, потом убудет обязательно на столько же. И наоборот. Посадили вскоре после войны Валяхиного отца дядю Васю с конфискацией имущества и сгинул он в гулагах. Всю свою не долгую жизнь Валька проработал грузчиком в продуктовых магазинах. Отдал Богу душу не дожив до сорока лет.

 

В младших классах на уроках железная дисциплина. Слышно, как пролетит муха и скрипят ученические перья о тетрадь. Лёнька не помнил, чтобы кого-то ставили в угол или выгоняли за дверь. Авторитет Елизаветы Гавриловны абсолютный. Голос никогда не повышала ни при каких обстоятельствах.

 

Когда Лёнька перешёл учиться в мужскую московскую школу номер 218 во второй класс "Д" там, только на голове не стояли. Отполированная указка учительницы Клавдии Алексеевны постоянно находилась в деле, оказываясь на "бестолковках" отчаянных шкодников. Баранов и Мешков-два заклятых друга. Сидят на "Камчатке". Проходит половина урока. Раздаётся дикий вопль. Мешков напялил на голову Баранову по самые торчащие уши зимнюю шапку с чернилами слитыми из двух "непроливаек". Чернила текут фиолетовыми струйками по лбу, по щеками, по шее за пазуху. Баранов хватает портфель и лупит изо всех сил по голове Мешкова с отчаянным воплем. Начинает визжать взбешенный Мешков. Класс в тридцать восемь молодых глоток стонет дисконтом и рыдает сопрано от дикого хохота. Клавдия Алексеевна хватает за шиворот и тащит, упирающихся ногами и руками за парты и орущих истошно благим матом оболтусов. Учительница взывает класс о помощи - в ответ тишина. Наконец, с великим трудом выкидывает охламонов в коридор. Урок сорван.

 

Процесс учебы в Куркинской школе не запомнился, поскольку небольшие трудности случались только с чистописанием, но и с этим предметом справлялся, правда, с великим трудом. Иногда, из-за кляксы приходилось переписывать в новую тетрадь всё, что было написано ранее. Тетради выдавали в школе строго на четверть. Отец покупал где-то в Москве ученические тетради, что было Лёньке совсем не в радость.

Переписывать тетрадь Лёньку заставляла дома мать при проверке домашнего задания. За учебную четверть трудоёмкая неприятность случилась дважды. Первый раз переписал четверть тетради, а второй - половину! Руки постоянно в чернилах, а вместе с ними нос. Никаких гулянок, книг, слушания радио. Часами переписывал тетрадь. С этим строго! Дело на безделье не меняют, любила повторять мать. По чистописанию стояла желанная пятерка в четверти.

Остались в приятных воспоминаниях завтраки, которые собирала мать в школу. Два обязательных крупных яблока разных сортов. Пара бутербродов из черного хлеба с подсолнечным маслом и присыпанных солью. За такие славные харчи можно сходить и в школу. Чувство голода сопровождало Лёньку до самого призыва в Армию, где на его счастье школьный товарищ Коля Анисин оказался армейским поваром. Бог видит - не обидит!

 

Немецкий язык начинали учить в областных школах со второго класса, а в Москве с третьего. При переходе в московскую школу Лёнька имел фору, которая сохранилась у него до 10 класса. Немецкий язык в пределах школьной программы знал на отлично.

Весна. Конец учебного года в первом классе. На ЦК-ской стороне росли небольшие дубки. Весной после таяния снега на солнцепеке почва вместе с прошлогодними дубовыми листьями прогревалась рано. Собирали сухие дубовые листья мелко, мелко крошили их, превращая в самопальную махорку. Закручивали из газеты цигарки или точнее сигары как у Трумэна или у Черчилля. У Трумэна чуть тоньше, у Черчилля длиннее и еще толще. Черчилля почему-то уважали больше. О том, что Сталин курил трубку не знал только глухо, немо, слепой.Потом раскуривали "сигары по-юровски", греясь на весеннем солнышке, и важно рассуждали о политике. Лёнька старательно делал вид, что курит, но на самом деле, чуток подержав дым во рту, солидно выпускал его клубы. Витька Казейкин и Санька Ермилов его деревенские друзья и одноклассники пытались затягиваться всерьез.

 

Процесс курения Лёньку не интересовал. Он наблюдал, как дед смолит самосад, а потом по десять минут с надрывом кашляет. У Лёньки отношение к табаку сложилось отрицательное. Тем более, что отец никогда не курил. Лёнька закурил табачок в двадцатилетнем возрасте после окончания школы, Технического училища и неудачной первой любви.

 

Второй класс. Начало учебного года. В пустой голове мысли о прошедших весёлых летних каникулах. Бабье лето. В небе парят невесомые паутинки. Ласково греет солнце. Идём деревенской гурьбой в школу. Проходим через парк Дома отдыха "Нагорное". Откуда не возьмись рыжая с большую кошку белка. Может кто-то из ребят и видел белок в лесу, для Лёньки белка оказалась диковинкой. Прыгает с земли на ветки деревьев, с веток обратно на землю. Крутится вокруг деревьев по спирали. Завораживает!

 

Лёнька с Юриком восхищенно смотрят на белку. Потом глядят друг на друга. Всё ясно, как Божий день, зверька надо поймать! Белка, как назло убегала в противоположную сторону от школы. Вся ребятня ушла, недолго поглазев на забавного зверька. Лёнька с Юриком уходили всё дальше и дальше, забыв про школу, видя впереди себя рыжую озорную красавицу. Опомнились тогда, когда белка очутилась за забором Дома отдыха и отправилась в родной лес, откуда она появилась на их горе. Наручных часов, конечно, не было. Чувство времени потеряно. Не солоно хлебавши, и не торопясь продолжили друзья прерванный путь в школу, бурно обсуждая неудачу.

Оказалось, что опоздали больше, чем на урок. Учительница Елизавета Гавриловна строго спросила, почему опоздали и пришли на второй урок. Стоят столбами и молчат, будто в рот воды набрали, опустив очи.

- Можете не отвечать - бегали за белкой!

Галька Маркина по прозвищу "Пчелетка" рассказала учительнице, что мы остались гоняться за белкой, хотя она, Галька, нас предупредила, что надо идти в школу. Такая вот маленькая зараза! Она предупредила! Ни один из пацанов не выдал, а эта тут, как тут всё выложила. Мало этого, она по просьбе учительницы рассказала и матерям о нашем похождении. Лупить мелкую "Пчелетку" не стали - много чести! Но для себя получен урок мелкой человеческой пакости и предательства. Дома не оправдывался, (повинную голову меч не сечет) честно рассказал, что первый раз в жизни увидел живую белку и просто не мог сдержать себя от соблазна посмотреть и за ней погоняться. И чем чёрт не шутит, поймать рыжую бестию. Лёньку не наказали, выбили "честное слово", что больше "так делать не буду!"

 

Слово Лёнька дал, но как говорится, сам дал, сам и взял обратно. Не сдержал Лёнька "слова" и через месяц прогулял учебный день с Витькой Казейкиным - "Камаедом". Отправились на аэродром в Химки поиграть в кабинах трофейных немецких самолетов, пока не начались холода и не выставили охрану. Кроме немецких стояли американские "Дугласы" и английские "Спидфайеры" и "Харрикайны".

 

Галька Маркина доложила матери, что Лёнька, повесив портфель на ёлку, стоящую на задах усадьбы, куда-то отправился с Витькой, не появляясь в школе.

(Как она сумела увидеть, что Лёнька повесил портфель на елку? Скорей всего ей подсказала Валька, его троюродная сестра, соседка через дом, то же зараза порядочная.)

Вообще к Вальке относился Лёнька нормально. К тому же с ней они были молочные брат и сестра. День рождения у них с Валькой с разницей в один день. И когда пропало у Лёнькиной матери молоко узнав, что муж добровольцем уходит на фронт, две недели тетя Шура кормила грудным молоком Лёньку и Вальку. Когда чуток выросли, шутя говорила, что Лёнька должен на Вальке жениться. Тетю Шуру Лёнька старался обходить, как можно дальше. Валька в его жизненных планах, как невеста не значилась. Ему нравилась дочка первой учительницы Елизаветы Гавриловны, которая училась в одном классе. Единственная, в классе Ольга ходила с двумя большими белыми кружевными бантами. Разве устоишь перед такой красотой!

 

Родители в детстве не наказывали какими либо ограничениями и тем более не били Лёньку, какие бы проделки не устраивал. Он был благодарен и старался предков особо не огорчать. Главное, что учился на пятерки, слыл лучшим учеником в классе. Хромала дисциплина на обе ноги. Слишком много энергии, которая перехлёстывала через край.

 

Большая перемена в Куркинской школе продолжалась тридцать минут. За это время можно было добежать до речки и попробовать лёд, который начал образовываться у берега. Попробовал Лёнька лёд валенком, прошел пару шагов и рухнул в ледяную воду. Ребята помогли выбраться из воды, вылить из валенок воду и бегом вверх по косогору в школу. Вся одежда: пальтишко, куртка, брюки были мокрыми до ниточки. Вся Лёнькина одежда была сшита руками матери из отцовских обносок, но выглядела не хуже фабричной.

Елизавета Гавриловна взяла у нянечки (в школе называли - "техничка") какую-то тёплую одежонку и посадили мокрого "героя" к печке отогреваться. Мокрую одежду развесили сушить там же у печки. К концу второй смены, когда одежда просохла, учительница отпустила "героя" домой. Это было во втором классе в конце ноября. Простуды не случилось. Здоровье у Лёньки оказалось крепкое. За время учебы и многолетней работы брал больничный лист один раз, когда вырезали аппендикс.

 

Пробовать лёд на прочность Лёньке не впервой, дважды на Юровском пруду устраивал такую же ледяную купель. Это называется: наступить дважды на одни и те же грабли. Тогда он этого выражения не знал, да и потом не очень - то вспоминал о правильной житейской мудрости. А всё потому, что хотелось доказать другим, какой он рисковый парень! Хотел быть в первых рядах! Ребята уважали за отчаянность. Мог скатиться с любой горы, где катались только взрослые ребята. За это однажды поплатился в шестилетнем возрасте разбитой основательно головой, ударившись виском об металлическую конструкцию, когда скатывался на санках с крутой горы.

 

Накладывали швы в Захарьинской больнице. По пути в больницу, куда везла километр на санках мать, и дорогой плакала, Лёнька успокаивал её, позабыв о боли. Шрам у виска остался на всю жизнь. От летального исхода оказался в одном сантиметре, как сказали врачи в Захарьинской больнице. Появился ангел Хранитель!

 

Из Юровских не всегда безобидных развлечений, были следующие забавы:

"Постукалочка» - к длинной нитке, метров двадцать-тридцать, привязывался на один конец небольшой грузик, как правило, свинцовая пуля, которых на "стрельбище в Пыханке " в песчаном склоне горы было сколько душе угодно. Вечером, когда стемнеет, подкрадывались к окну дома, хозяин или хозяйка которого, наступила на любимую мозоль (сделал какую-нибудь подлянку) и пришпандоривали грузик с ниткой к оконной раме ученическим пером таким образом, чтобы, если дергать за другой конец нитки, то грузик ударял по стеклу, создавая впечатление, что стучатся в окно. Сами отходили на длину нитки и прятались в кустах сирени, где-нибудь на другой стороне улицы, наблюдая за происходящим. Сначала хозяин, отодвигая занавеску, выглядывал в окно, в это время звук прекращался, как только задергивал занавеску, стук опять повторялся. И так несколько раз, пока разозлившийся хозяин не выбежит на улицу. Никого. И тишина. Уходит в дом. Стук начинает повторяться. Снова выскакивает наружу. Тишина. В конце, концов, обнаруживает тонкую едва заметную нить. С трехэтажным матом в адрес пакостников рвет простую, но дерзкую конструкцию и уходит спать. Пакостники довольные дурацкой шуткой, пожелав хозяину на ночь побольше кошмариков, направляются в другой конец деревни и там повторяют вечерние забавы, если остался не отомщенный обидчик. Тимуровцев в деревне не было. Мишек Квакиных, сколько угодно.

 

Устанавливали "мины" на пыльной деревенской улице. Вырывалась лунка, глубиной сантиметров пятнадцать и диаметром, чтобы в неё могла провалиться нога взрослого человека. Эта яма загружалась жидким коровьим навозом и сверху засыпалась дорожной пылью. Все заравнивалось. Дорога и дорога никаких видимых подвохов. Располагались от "заминированного места" подальше, чтобы не было видно и, чтобы можно было удрать куда подальше. Ждали невинную жертву, которая обязательно вляпывалась в это зловонное месиво. Такие вот "шуточные мины" устраивались на Юровских дорогах!

И, наконец, далеко не безобидная забава-это в вечернее время растягивание веревки через улицу. Здесь наблюдать за будущим происшествием никому не хотелось. Если бы поймали, побили бы капитально. Просто привязывали веревку и сматывались.

Потом по деревне рассказывали, что такой-то чуть не сломал ногу, или разбил себе нос при падении.

У каждого хозяина в деревне фруктовые сады, а значит и у любого пацана возможность кушать яблоки из своего сада. Ан, нет! Не давало покоя это сладкое слово-халява! С чужого сада яблочки крупней, вкусней, сочней, наливестей, слаще, в конце концов. Знали где, в каком именно месте сада, и у какого хозяина, зреют определённые, особо любимые сорта яблок. Самый простой способ добычи с дерева яблока достать его с помощью длинной тонкой палки с гвоздем на конце.

Воровать яблоки, по крупному, ходили в сады подсобного хозяйства Дома отдыха "Нагорное", оттуда приносили добычу целыми пазухами. В том огромном саду тоже знали, где растут любимые сорта яблок. Риск был, но минимальный. Сад большой, а сторож один. Мы его видим - он нас нет. Так, что случаев поимки не было. Да и цели у сторожа такой тоже, думается не стояло.

А ещё там было огромное поле садовой отборной клубники. Клубнику охранял сторож, объезжая днем поле на лошади, но все равно успевали набить пазуху и вовремя смыться, а чтобы не рисковать ходили ночью и ощупью собирали с грядок зрелую клубнику.

 

В декабре 1949 года на глазах всей Куркинской школы, проезжавший грузовик с военнопленными немцами, потерял управление и рухнул с крутого откоса, перевернулся и взорвался. Из тридцати человек не выжил никто. Через месяц все пленные должны были отправиться домой в Германию. Водитель грузовика был тоже немец. Этот трагический случай сильно потряс детскую психику. Даже издалека был виден окровавленный снег и разбросанные по косогору останки людей.

 

Конец уроков. Ребята узнав, что Лёнька ни разу не был в церкви повели показывать внутреннее убранство Храма. В это время шло отпевание старушки лежащей в гробу. Лёньке показалось, что её длинный и тонкий желтый нос достает чуть ли не до купола, изумившись и испугавшись носа, развернулся и, не глядя по сторонам выбежал вон. Подождал, когда выйдут из церкви Витька и Сашка, без слов набросился на них с кулаками за натерпевшийся страх и сомнительную экскурсию.

Иконопись не нравилась. Дома в переднем углу висела икона Владимирской Божьей матери с Иисусом Христом на руках. Он казался не умилительным младенцем, а каким то ничтожным мужичишкой зачем-то забравшимся на ручки к строгой матери. На икону Лёнька старался не смотреть, да и смотреть было без надобности, они с сестрой были некрещённые.

С религией отношения сложились не простые. Если говорили, что Боженька накажет за проступок - Лёнька верил, но больше верил в то, что Бог может и не заметить, прегрешения, что сотворил. Бог один, людей много, а Лёнька маленький такой. Авось, пронесёт!