НЕБО ЦВЕТА ДОЖДЯ (notas rústicas 2)

Осень пришла слишком быстро в этот раз. Непривычно скоро упала тяжелым серым небом и неприятным холодом. От того настроение сразу сделалось скованным и почти зимним, минуя осеннюю прелесть задумчивости и светлой грусти. Рухнуло в анабиоз с всепоглощающим перманентным ощущением трагичности всего сущего.

Даже горячий чай и уютные пледы не спасают. Все внезапно вымерло, и суета, людская и прочая, перестала быть наполнена жизнью, превратившись только лишь в механическую суматоху.

Собаки умолкли. Молчат по ночам, берегут энергию. Лают исключительно по архиважным событиям. Но при виде меня, не перестают с откровенным энтузиазмом вилять своими коротенькими хвостиками. Несмотря на то, что я в конец обленился и не привел в порядок их будку. Им, бедолажкам, приходится спать на земле и жаться тельце к тельцу с наступлением темноты, грея друг друга своим собачьим теплом. Но кормежка то у них как прежде - два раза в сутки, от того не любить меня у них причин нету. Рука кормящая - для них самая теплая, поддающая жару их собачьим сердцам. «Чем больше знаю я людей, тем больше нравятся собаки» - как говорил классик. Но поддержать эту цитату (которая нравится мне своим критицизмом и любовью к животным) сейчас я не могу. Чем больше знаю я собак и людей, тем больше нахожу в них общего. Хотя, в пользу собак, говорит то, что это не они похожи на нас, а мы на них, в силу, как минимум, того, что они представляют собой форму организации жизни и «социума» более древнюю, чем современная человеческая цивилизация. Собаки, существа пассиоанарные, конечно (как говорит мой один хороший друг), но при этом весьма прямолинейно-непреклонные (в худшем смысле этого слова). В отличие от котов (неприятных мне своей праздностью и эгоизмом) они готовы разорвать каждого, кто без спросу ступил через калитку во двор, независимо от того плох ли или хорош этот пришедший. Фанатизм, заложенный в генах и не способный эволюционировать - мне это никогда не будет понятно. Ну да это мой недостаток скорее, как человека.

Да уж, эта осень ставит все по местам. Грубовато, но беспристрастно, что важнее. Серое наполненное дождем небо никак не разродится. Лучше бы уж он пошел. Пусть и холодный, но наполненный жизнью, которой так не хватает в этой замерзшей серости. Морозный воздух зимы наполнен жизнью более в разы, дерзкой и игривой, чем эта бесцветная стужа. Мертвая и пустая. Даже дом превращается в склеп. Это какой-то эффект «закрытых дверей». Летом, среди естественной доброй жары, с распахнутыми настежь окнами и дверью – чувствуешь связь с внешним миром. А тут, забаррикадировавшись от внешнего мира, приходишь в состояние пугливой ветхой мумии. И дом весь, в целом, несмотря на приятный запах эвкалипта, и индийских благовоний, разносящийся по комнатам, с отверженной работой котла, на совесть наполняющего помещение не теплом, но жаром – превращается в усыпальницу. Теплую и уютную, но могилу.

Хотя, чердак ожил. В последнее время там, пуще прежнего, что-то шуршит и бацает. Но теперь-то я знаю, что это не привидения, а замершие коты, ищущие комфорта в тепле отапливаемого жилища. Хотя, может статься, что и те и другие. Ссорятся там, делят сферы влияния, от того и «грохочет» на чердаке сильнее. Вот уж, тоже на людей похоже, более чем. Хотя, бедлам этот даже уже не мешает, а наоборот, шумными отголосками своими дает понять, что ты еще, вроде, в царстве жизни. Даже среди этой склеповой неуютной застылости.

Выйдешь на улицу, закурить у старого раздолбанного порога и ощущаешь всю эту неоднозначность всего. Небо, оно вон какое огромное. Большое и серое, мертвецки свинцовое. Довлеющее. А сердце твое: маленькое и незначительное, запертое в тщедушную клетку грудных ребер – вопреки всему бьется, да еще и недовольно всем вокруг происходящим. Бунт, ни больше ни меньше, пусть и бессмысленный. Главное, что бы не беспощадный. Смотришь в это небо, сквозь усыпающие лапы винограда, и понимаешь … а дело то не в нем. Это внутри тебя где-то засела свинцовая серость проверяющая сердце на прочность. А сердце, при всех тренировках, не железное, блин. Кто-то спит спокойно, сотворивши пару-тройку десятков-сотен серых свинцовых тел из цветных наполненных кровью жизни людей. А ты чего-то холодеешь, от того, что просто видел на видео и фото эти мертвые кукольные лица перепачканные страхом и отчаянием. Интернет – зло. Где еще, засевши дома, спрятавшись от холода и дискомфорта, можно этого всего нахвататься. Может и неплохо, что его цензура хочет подмять. Зачем же так мучиться?

Ну да черт с ними. Люди умирали до тебя и будут после. Неважно ведь это все в масштабах этого серого сгустка разверзшегося над головой. Просто теперь, все больше оно походит на магнит, тянущий к себе человеческие жизни, словно металлические опилки. И осознание того, что твоя не исключение – делает эту осень главой старой ветхой книги наполненной холодной водой никому ненужных непонятных слез.