Юровская драма Глава одиннадцатая (Игрушки Лёнькиного детства. Часть первая)

Глава одиннадцатая

Игрушки Лёнькиного детства

Часть первая

 

 

1945 год. Прогремели исторические тридцать залпов салюта Победы! К юго-востоку от деревни Юрово, что в двадцати километрах от Центра Москвы над столицей периодически возникало разноцветное зарево в пол неба. В перерывах между залпами из тысячи орудий по ночному небу начинали быстро, быстро мелькать и бегать многочисленные лучи прожекторов, которые внезапно сходились в одной точке неба, и также неожиданно начинали разбегаться во все стороны из этой яркой точки. Захватывающее зрелище постоянно меняющейся картины на небе из пронзительных лучей прожекторов осталось в Лёнькиной памяти на всю жизнь. Все жители деревни от мала до велика высыпали на улицу и при каждом новом возникающем зареве над Москвой кричали во всё горло мощное «Ура!» Нынешние салюты, без увлекательной захватывающей дух поднебесной игры света от прожекторов, потеряли изюминку и зрелищность. В пятидесятых годах в связи с массовым поступлением на вооружение Войск ПВО страны радиолокационных станций орудийной наводки и другой техники Прожекторные войска утратили своё значение и были расформированы.

 

Началась послевоенная обыденная жизнь в подмосковной деревне Юрово с трехвековой историей. Заметных перемен в деревне не случилось. Жизнь продолжалась неторопливая, полуголодная с продуктовыми карточками на хлеб и показом трофейных кинофильмов по воскресным дням в Колхозном Доме.

Какие игрушки у пятилетнего деревенского мальчишки? Угадали правильно и с одного раза: наган, сабля, ружьё. Настоящий лук и стрелы. Игрушки сделал своими умелыми руками Ленькин дед Алексей Осипович Никифоров, который трудился до войны, во время войны и после войны Председателем подмосковного колхоза имени 1905 года. Сам колхоз организовал, сам придумал название. За разумность в принятии решений и справедливость дед получил деревенское прозвище – Рузвельт.

 

Ленька благодарен деду за то, что тот научил в пятилетнем возрасте обращаться с молотком. У деда в мастерской стояло полное ведро гнутых разного размера гвоздей. В деревне во время и после войны каждый гвоздь на вес золота. Дед научил правильно выпрямлять гвозди. В каждом деле есть свой маленький секрет, которому дед обучил Леньку. Конечно, первое время попадал больше по пальцам, чем по гвоздю, но норму, которую дед устанавливал на день всегда выполнял и не жаловался, что молоток кривой и лупит по пальцам. Редкая похвала деда самая большая награда. Все выпрямленные гвозди разложены у деда в специально изготовленном ящике с перегородками для каждого типоразмера. Порядок и с инструментами, которые лежали в строго определённом месте. Дед начитан и любил повторять, что порядок освобождает мысль. Политическим кумиром для него оставался Плеханов Г. В. - марксист.

 

Известно, что для изготовления настоящего боевого лука хорошо подходит упругий ствол молодой черемухи. Конечно, идеальный случай - молоденький дубок, но дубы в районе деревни Юрово извели под чистую хозяйственные и простые мужики ещё до Октябрьской революции. О дубах-колдунах остались воспоминания стариков и ещё затейливое название местности, где росли вековые деревья - «Задуби».

Для изготовления разящих наповал стрел годилась прямая тонкая поросль орешника. Для изготовления тетивы самый подходящий материал - рыболовная леска. Наконечник стрелы – использованное сестрой ученическое перо номер 86, которое привязывалось суровой ниткой к стреле. И берегись, вороньё! Однако умное вороньё за версту облетало маленького опасного человечка с боевым луком.

- Мне сверху видно всё, ты так и знай, - издевательски каркали мудрые от долгой трудной земной жизни разбойницы и махали Лёньке с небес серым крылом.

Ленька гордился своим арсеналом и через низенький деревянный забор хвастал соседям своим ровесникам Витьке и Женьке Новиковым, не понимая по малолетству глупому и жестокосердному, что приносит страдания душам ребят, отец и дед которых погибли в самом начале войны. Для Витьки и Женьки некому мастерить игрушки. Баба Груня нарожала пять девок, которые понимали толк только в куклах.

Ленька любил прихвастнуть перед соседями лепешками, которые аппетитно пекла мать по только ей известному рецепту из мороженой картошки, выкопанной по весне на колхозном поле. В послевоенные голодные времена осенью после того как колхозники убирали с поля картофель и полностью сдавали государству, на картофельное поле заходить жителям категорически запрещалось. Поле охраняла до "белых мух" вооруженная берданкой "Башилиха". Башилиха нелюдимая колхозница, у которой погиб на фронте муж и которая одна воспитывала двенадцатилетнего пацана Борьку. (Воспитала хорошо. Борька окончил с красным дипломом МАИ и работал в КБ "МИГ".) Деревенские знали характер партийной Башилихи, которая могла пальнуть дробью в нарушителя.

Почему не разрешали понять трудно потому, что ранней весной, когда сходил с поля снег, всем жителям позволялось выходить в поле в выходной день и собирать оставшуюся мороженую картошку. Все жители деревни бросалась в поле, и брали на удивление много мороженого картофеля. Скорей всего это была маленькая хитрость Председателя колхоза и колхозников, собиравших осенью картофель. Сдавать приходилось сто процентов урожая, не оставляя его на трудодни. Из этой «сохранившейся чудом» мерзлой картошки пекли лепешки вкуса необыкновенного, как казалось Леньке, да и не только ему. Это было выживание!

Отец Леньки после тяжелого ранения вернулся с фронта на работу в звании капитана в 1943 году. Работал в Москве в одном из "закрытых" министерств, ходил в военной форме с хрустящей кожаной портупеей, а в кобуре настоящее боевое оружие. В выходные дни Ленька знал, где отец "прятал" пистолет. Это был шкаф, где в углу под бельем был "тайник". Когда родители были заняты делами, Ленька любил играть отцовским пистолетом. Наставлял пистолет в окно и стрелял в того гада-немца, который выбил один глаз его отцу-комбату на фронте во время разведки боем под Тулой. Обоймы с патронами в пистолете не было, где прятал отец патроны Ленька так и не сумел найти.

Отец рано уходил на работу, когда Ленька ещё спал, поздно возвращался домой, когда тот уже спал и отца видел только в выходной день, когда он занят по хозяйству мужской деревенской работой.

Однажды отец нашел время, после многократных нудных просьб и сделал Лёньке замечательные лыжи. Лыжи смастерил, проявив находчивость, распилив вдоль широкую охотничью лыжину, которая долгое время стояла в сарае в гордом одиночестве, ожидая своего звездного часа. Большинство деревенских ребят катались на лыжах, изготовленных из больших деревянных кадок. Такие выгнутые самоделки называли кадушками.

 

Удивительно, что множество деревенских девок и женщин звались в послевоенную пору Гальками, Галями и Галинами. Чтобы не возникало путаницы, им давалось прозвище. Соседку слева звали Галька - Барыня, а соседку справа - Галина Лукинична. Она жена художника - пейзажиста члена Союза художников СССР. Жили на деревне Галька-Пчелетка, Галька Петрова, Галька-Ежель и множество других. Мальчишки при встрече на деревне с Галькой с безопасного расстояния кричали: «Галина - дубина, полено, бревно». Потом хватали ноги в руки и стремительно уносились прочь от справедливого возмездия.

У старшей Лёнькиной сестры, с «редким» именем Галина, было несколько самодельных, но изящных кукол, которые мать любовно смастерила из разного рода лоскутков и тряпок, остающихся от шитья. Волосы кукол делались из пакли. Брови, нос, губы нарисованы подручным материалом: фиолетовыми чернилами, губной помадой и угольком из печки - цветные карандаши большая редкость. Вместо глаз – стеклянные пуговки. На голове у куклы платочек. Пальтишки, платьица, кофточки и юбочки менялись в зависимости от времени года. Самая большая кукла - это Мама. Куклы поменьше – Дочки. Люлька, стол, стульчики мастерски изготовлены дедом. И, пожалуйста, играй в «Дочки – матери»!

Мать шила нехитрую одежду для кукол сестры на швейной ножной машинке знаменитой немецкой фирмы « Зингер». Машинка досталась по наследству от своей матери, а той подарена на свадьбу в далеком 1908 году. Ножная швейная машинка была единственная на всю достаточно зажиточную подмосковную деревню. Была, правда, ещё одна машинка «Зингер», но ручная в семье Юрика Быстрова моего приятеля. Тогда иметь машинку "Зингер", что сегодня иметь авто "Лада".

Особая гордость семьи - радиоприемник СИ-235 (Сетевой Индивидуальный, 2 контурный, 3 ламповый, 1935 года выпуска). Он работал в диапазоне длинных и средних волн. Отцу радиоприемник подарен руководством завода АМО, стипендию от которого отец получал, обучаясь в Плановой Академии Госплана СССР, которую закончил в 1939 году. Радиоприемник большая редкость. Такого приемника деревня просто не видела в глаза. Имелись в некоторых домах громкоговорящие тарелки. В начале войны радиоприемник изъяла под расписку Химкинская милиция и вернула только осенью 1945 года. (Стоил приемник 250 рублей. Стоимость проезда в метро 30 копеек.)

После войны "на радио" появилась передача "Театр у микрофона", которая транслировала из театров прямые передачи спектаклей. Ленька обожал слушать, притаив дыхание волшебные передачи, стараясь не пропустить ни одной, чем очень удивлял родителей и сестру, которые слушали краем уха, занимаясь своими делами.

В пять лет мать научила читать по единственной книге, оказавшейся в доме "Робинзон Крузо" Дефо. Матери надоело, что Ленька постоянно просил ее вечерами читать эту увлекательную книгу, которую знал почти наизусть, и она показала волшебные буквы и как они складываются в удивительные слова. Научился читать быстро на радость матери и на горе сестры, которую стал просить, чтобы она приносила из школьной библиотеки книги.

 

Мать время от времени обещала подарить игрушечный трактор. Почему именно трактор, а не танк или машину Ленька не помнил. Когда бывало особенно голодно, и начинал просить есть, чтобы отвлечь от навязчивых мыслей о еде, мать мечтательно говорила: «Вот закончится война, куплю тебе на рынке трактор». Войне пришел конец, а у детей память цепкая, и Лёнька начал временами надоедать матери: «Мам, хочу трактор! Ты же обещала, ты что - ли забыла? Мам, когда купишь трактор? ».

- Куплю. Прекрати канючить. Голова от тебя идет кругом! Придет время, будет и пора, - неопределенно отвечала мать.

- Неправда. Голова у тебя на месте. Когда купишь? Ведь обещала, обещала!

- Обещанного три года ждут.

- Прошло больше, чем три года, когда купишь?

- Мой руки и садись за стол.

 

Трактор моментально забыт. Самая замечательная весть, когда приглашают есть! Еда это то, что не устаешь ждать с утра до вечера.

Однажды жарким летним утром мать собралась на рынок, который находился в Химках. Отец как человек военный получал зарплату один раз в месяц, и, как правило, на следующий день мать отправлялась на рынок за продуктами.

Накануне сестрица по секрету рассказывала, что на рынке продают розовое фруктовое мороженое. Из чего делают мороженое, она толком не поняла, но на вкус мороженое холодное, очень сладкое и быстро тает во рту, что не успеваешь распробовать.

-Будешь есть, пальчики оближешь!- поведала сестра.

Лёнька стал уговаривать мать, чтобы она взяла с собой на загадочный рынок, где продают игрушечные трактора и розовое мороженое в стаканчиках.

-Дорога дальняя, на улице жарко, трактор, раз обещала, то куплю,- убеждала мать, не желая брать на себя лишнюю надоедливую обузу в дорогу.

- Мам, возьми, ну, пожалуйста, просить на рынке, кроме обещанного трактора не буду,- настойчиво уговаривал мать, а в тайне рассчитывал на мороженое, про которое поведала сестра.

- И потом, ты можешь купить трактор не тот, что мне нужен! Ну, пожалуйста, возьми с собой, - продолжался измор.

В конце концов, нытьё матери надоело. Она извлекла из шкафа единственные ботинки, которые одевал весной или осенью, (летом в деревне ходили босиком). Подала из шкафа выходную рубашку, которую натянул на худое и черное от загара, как головешка тельце, и отправились на рынок.

Продолжение следует