Живые и мёртвые

Поймите, не о памятниках речь.

Здесь даже слово сникло и озябло.

Октябрь вне формата минских встреч

рванул в глаза шрапнелью райских яблок.

 

…Они не выбирали времена,

среди других живя и умирая,

когда их души прибрала война:

кто в этом октябре, кто в прошлом мае.

 

Здесь не понять: на передке? в тылу?

Здесь не измерить - долгий путь, недолгий?..

И отставник сползает по крылу

доставившей снаряды старой «Волги»

к упрямому стволу на Карачун.

И в том строю - кто на броне, кто пеший -

стоят они: оратор и молчун,

Ромашка-пономарь и снайпер-леший.

 

Строй поварих и медсестёр седых,

врачей, газовщиков, связистов местных.

Пенсионер с бутылками воды:

один на всех соседей. Три подъезда.

 

Здесь мальчик: мы с тобой пойдём домой,

я только отдохну немного, папа…

Здесь строй имён - они укор немой.

Земля во рту под звук осенних капель.

 

Здесь бьёт и бьёт проклятый миномёт,

снимая адом прошенные жатвы.

Здесь женщина с осколочным в живот,

родившаяся ровно в сорок пятом.

 

Здесь каждый - воин. Посмотри: одно

назло и киборгу-наёмнику, и чёрту,

с луною споря, светится окно

в кромешной темноте аэропорта.

 

И накрывают залпы годовщин

тела своих и вражеские трупы.

Летящий к югу журавлиный клин

нацелен остриём на Мариуполь

и выкликает поимённо их,

по зову сердца, а не по приказу.

И все они стоят, храня своих,

обняв живущих

безоружным

глазом.