Исповедь. Осколки.

Мертвые восстают из могил,

Гиены воют на полную луну;

Знаешь, я давно тебя простил,

Сейчас допью вино и точно отпущу.

 

Капля за каплей - панацея для души,

Могильный камень как тяжелые оковы;

Мораль...религия...не так уж и важны -

В загробной жизни есть свои каноны.

 

И образ твой всплывает в голове,

В винном дурмане - смеси из желаний.

Холодный ветер завывает в тишине,

Отказ даю от всяких притязаний.

 

Фанатики собрались у сосны:

Молитвы...крестики...наивные невежды!

Здесь победила смерть, тут бродят мертвецы!

Вошедший всяк, оставь свои надежды.

 

На кладбище, в пространственной глуши,

Облокотившись на могильный камень,

Я жду конца. Не нужно, не спеши.

Грядущий час для нас обоих знамен.

 

Я не хочу делить с тобой печальную судьбу;

Живи и помни, что тебя любили...

Грядет рассвет: а значит, скоро я умру.

Спасения не обрету даже в глухой могиле.

 

Допью вино и разобью бокал,

Тебя простил за ножевые раны,

Мой проводник - гиеновский оскал,

Моя вина - терпеть твои обманы.

 

И я уйду, пополнив их ряды,

Нырнув во тьму, в сырую безысходность.

Я знаю: ты придешь. Прошу, молчи...

Виною гибели моя же старомодность.

 

Ты опоздаешь: утром никого

Не будет у крестов и древних плит.

Лишь хладный труп безумца одного

Средь битого стекла ненужный всем лежит.

 

И проведешь рукой по бледному лицу,

В объятья заключишь... Здесь, в памятной тиши,

Нашлось пристанище пытливому глупцу;

Не плачь. В грудь воздух набери. Молчи.