В темноте и мечтается легче...
В темноте и мечтается легче,
В темноте я, как будто на воле,
Но сейчас я в тюрьме... Искалечен...
На полу лежу, залитом кровью.
И ревёт моё тело от боли,
А на ране слеза сильно щиплет,
И навек мой крик остался в горле -
Ему на свет теперь не выйти.
Была забрызганная кровью,
Как алым шёлком вся накрыта,
Холодная поверхность пола,
На которой я погибну.
И вдали мне слышались птицы -
Этим грифам меня потом скормят,
Но у них людские всё лица,
И они мне до боли знакомы...
Я, мне кажется, всех уже видел,
Все приветливо рожи кривили...
Я сказал им, что их ненавидел -
А за это меня и убили.
И лежу я в собственной крови,
С жизнью уже попрощался...
Но в этот мир грешный буду любовью,
Хранящей от зла, возвращаться!
В темноте я, как будто на воле,
Но сейчас я в тюрьме... Искалечен...
На полу лежу, залитом кровью.
И ревёт моё тело от боли,
А на ране слеза сильно щиплет,
И навек мой крик остался в горле -
Ему на свет теперь не выйти.
Была забрызганная кровью,
Как алым шёлком вся накрыта,
Холодная поверхность пола,
На которой я погибну.
И вдали мне слышались птицы -
Этим грифам меня потом скормят,
Но у них людские всё лица,
И они мне до боли знакомы...
Я, мне кажется, всех уже видел,
Все приветливо рожи кривили...
Я сказал им, что их ненавидел -
А за это меня и убили.
И лежу я в собственной крови,
С жизнью уже попрощался...
Но в этот мир грешный буду любовью,
Хранящей от зла, возвращаться!