ПОЭТУ
Пожалуй, лет уж сто без изменений,
уносит ветер горести и дым
с пожарища печалей и сомнений
где мы с тобою, сгорбившись, сидим,
черпаем пепел, сея между пальцев,
надеясь отыскать в нем жемчугА,
наверно. Одинокие скитальцы.
Лишь мыслью обозримы берега
далекие, и берег под ногами,
и реки жизни в саркофагах льда.
И остальное, все, что под снегами
и все, что не оставило следа.
Конечно мыслью. Нипочем заборы
и стены той, что ползает паря.
За утром утро крест несет Аврора
свой, как и мы в молельне декабря.
Песок и пепел. Прах и тень от праха.
Поэт? Факир? Философ, иль фигляр?-
В конце концов обещанная плаха
как наказанье за огонь и дар.
Но нет ее. Мы ждем. И жизнь застыла.
Среди золы чихается словам.
Не те, увы, нас женщины любили.
Не тем судьбу доверили волхвам...
уносит ветер горести и дым
с пожарища печалей и сомнений
где мы с тобою, сгорбившись, сидим,
черпаем пепел, сея между пальцев,
надеясь отыскать в нем жемчугА,
наверно. Одинокие скитальцы.
Лишь мыслью обозримы берега
далекие, и берег под ногами,
и реки жизни в саркофагах льда.
И остальное, все, что под снегами
и все, что не оставило следа.
Конечно мыслью. Нипочем заборы
и стены той, что ползает паря.
За утром утро крест несет Аврора
свой, как и мы в молельне декабря.
Песок и пепел. Прах и тень от праха.
Поэт? Факир? Философ, иль фигляр?-
В конце концов обещанная плаха
как наказанье за огонь и дар.
Но нет ее. Мы ждем. И жизнь застыла.
Среди золы чихается словам.
Не те, увы, нас женщины любили.
Не тем судьбу доверили волхвам...