ЖИЗНЬ

Дышим словами, питаемся обещаньями,

В пище иной не нуждаясь и всё же требуя,

Или желая требовать обВещания,

Как основания жизни, как в фотошопе сепия

Антикварит фотографические изображения,

Наших внучек превращая в прабабушек,

Никого, конечно, не вводя в заблуждение...

Да, и кто возьмет такой грех на душу:

Блядовитых овитых дамочек позапрошлого

Нас родивших,

А точнее - родителей,

Мясом с кровью крестив их,

(Хищный мир променявших впоследствии на растЛительный),

Объявить (нет ничего святого) матерей блядями, а бабок стервами!?

И всем неизвестным без лиц со стальными нервами

Запретить под страхом

Надругательства над их будущим прахом

Именовать нас "потерянными" или "пропавшими

Без вести" в бесконечном сражении

Самолюбий: завтрашних со вчерашними,

Оставляющих нам притворяться продуктами их воображения

И ускользать неизвестно куда под любыми предлогами...

Не могу не заметить, что речь не о пренебрежении.

Ведь предлог - это маленькое предложение

"Стой, прохожий!" - "Стою!" - Приглашение

Ознакомиться с эпилогами,

Реже — предположение,

Чаще - художественное отражение,

Чтобы скрыть от глаз настоящее.

Но, название - не жена, если что: мамочке не вернешь его,

А, уж, целое-то поколение,

Сидящее на коленях у Ленина -

Ничего или мало хорошего:

Миллионы немытых рож -

И не хочется пнуть, всё же пнёшь его,

За невежливое, но чётко сказанное "благодарствую",

То, что в горле твоём застревает, как пешка Карпова

Накануне проигранного им сражения, где полцарства он

Предлагал за коня: территорией и ландмарками.

Но слона, получив, он от слов своих отказался и,

Разменяв из слоновой кости фигуру двухвостую

На три пешки из чёрного дерева, не рискнул прикасаться к ним.

Об убитом слоне убиваясь на необитаемом острове -

Всё, что осталось от королевства, - компенсируя одиночество,

Достаёт изо рта свою пешку разменную

И играет. И нам, и ему, и всем хочется,

Чтобы все постоянные и некоторые переменные

Удавили гроссмейстера и рыбам бросили

В море бушующее водой и водорослями,

И хищными млекопитающими.

Кишащими.

Зубами скрипящими.

На куски готовыми порвать рыбу Карпова,

Карпа по-королевски, разжевать и выплюнуть

Падальщикам: чтобы каркали, каркали и накаркали

Перелом жизни, иначе никак не связанной

С наблюдаемым

Наблюдателем за фантазиями,

Чтоб не надо гадать: не отгадаем мы,

Что за что, и какая нужда эвтаназию

Дарит страстному обожателю

Жизни в целом и собственной в частности;

И какие особенности матери

Или отца,

Прячущего всегда половину лица,

Определяют судьбу бывшего молодца,

Пребывающего в пункт полной ясности

И нескрываемого отвращения

Ко всему живому по разбитым сердцам

И отлитым в граните словам непрощения,

Отмеряют ему еще два по столько же, иллюстрируя

Неучтённую злобу закона, канона, матрицы

Неучтённого. Сотворив без любви Ларса фон Триера,

Чтобы тот убеждал: любовь нелюбимая падчерица,

Нелюбовью к себе пропитанная.

Без неё — парадокс — больше любви, чем с нею

Нелюбовь хорошо воспитана,

Я не люблю, ибо не смею...

И да, кстати, принцу Московскому, маршалу Нею

Привет. Салют королю Неаполя Мюрату,

Эрнесто Геваре - команданте и камараду,

!Hola!

Hasta la vista и Siempre Coca-Cola

И ром — Cuba Libre от самого Фиделя

Лично.

Жизнь, проживаемая на отлично,

Жизнь, прожигаемая в чужом теле,

Жизнь, как жизнь, жизнь, как вода,

Жизнь как привычка

Жить всегда.