Скачко (Полеви) Елена

Мое детство не было напичкано идеологической начинкой, как блинчики с творогом. Ни в коей мере. Никто не рассказывал мне об ужасах войны и человеческой жестокости, пока я сама об этом не спросила.

А учитывая, что родилась я в тьму-таракани, где до 10 лет не видела русскоязычного телевидения, то росла себе беззаботной ромашкой: расчесывала и стригла кукол, закапывала стеклышки с "секретиками", гоняла по буеракам на "Школьнике", ела зеленую алычу и чернильный тутовник, нянчила кошек и собак...

И была абсолютно счастлива.

Наверное, мне было лет 7 или 8, когда на дальней полке книжного шкафа я сама откопала трехтомник "Нюрнбергский процесс".

И зависла над этим жутким материалом на целый день.

Я не хотела гулять, есть, играть.

Я не хотела ничего. Я затихла, застыла, замерла.

Я смотрела страшные фото, выборочно читала что-то понятное мне и умирала от еще одной правды жизни, которая впервые, со старых фотографий черно-бело смотрела на меня безысходностью и нереальностью...

Да, для меня это было совершенной нереальностью.

Кажется, я даже заболела...

Я не знаю, куда потом делись эти три тома. Наверное, зависли где-то в процессе многих переездов. А, может, просто были тупо выброшены беспардонными людьми, которых я наивно пустила пожить в квартиру после ухода родителей...

Но я очень рада, что по необъяснимым причинам у меня тогда не отобрали эту книгу.

Потому что именно в тот день, как мне кажется, во мне родился другой человек.

Человек, которому не нужно было объяснять, что такое жизнь, свобода, право, справедливость, добро, любовь...

Человек, у которого до сих пор мурашки бегают по телу от одного лишь воспоминания о той книге...

Человек, который в тот момент перестал быть абсолютно счастливым...

Мне кажется, что если бы эта книга вовремя попадала в руки всем детям, мир сегодня был бы немного другим.

И пусть было бы меньше абсолютно счастливых детей...

Зато было бы больше взрослых, которые хотели бы других сделать счастливыми...